— И как далеко готова шагнуть Британия ради свободных выборов в Польше?
— Очень далеко. Вплоть до введения британских войск в эту страну, перед которой мы в неоплатном долгу с осени тридцать девятого!
— Но ведь это очень и очень опасно! Такой шаг может иметь очень серьезные последствия, вплоть до начала новой мировой войны, — с опаской молвил Стэмплтон.
— Риск, конечно, существует, но выигрыш сторицей окупит все понесенные затраты! Посуди сам. Освободив Польшу от русского влияния, мы полностью перечеркиваем все успехи русских в Восточной Европе за последний год. Старая лиса Бенеш и румынский король Михай уже не будут столь откровенно смотреть в рот Сталину. Мы сможем восстановить свое влияние в Венгрии, да и балканские коммунисты Тито и Димитров охладят свой неуемный пыл. Кроме того, освобождение Польши придаст силы антисоветскому подполью в Прибалтике и украинским националистам на Западной Украине. Это очень важные факторы и каждый здравомыслящий политик должен с ними считаться.
Закончив говорить, Черчилль отложил сигару и с интересом посмотрел на собеседника в ожидании его контраргументов. И они незамедлительно последовали.
— Мне кажется, что не стоит ради демократизации Польши доводить дело до такой крайности, как война с русскими. Эти пустоголовые ясновельможные паны не стоят того, чтобы ради них проливалась кровь моих соотечественников. На мой взгляд, для решения польского вопроса в нашу пользу, следует опереться на Америку. Там довольно сильное польское лобби, поддержка которого важна для любого обитателя Белого дома. Как бы высоки не были бы успехи Красной Армии в Европе, Сталин никогда не решиться конфликтовать с первой экономикой мира.
— Не стоит сильно рассчитывать на американцев, Чарльз. Они отнюдь не добрые соседи, что при пожаре дадут вам свой садовый шланг и ничего не потребуют взамен. Спасая Британию от немецкого разгрома в начале войны, мистер Рузвельт не забыл ненароком приставить к моему виску дуло револьвера и заставил подписать созданную им Атлантическую хартию. Она — смертный приговор всей нашей колониальной системе, без которой Англия не может претендовать на роль мировой державы. Играя роль джентльмена, за годы войны Рузвельт не прибегал к шантажу при решении спорных вопросов между нашими странами, но нет никакой гарантии, что Трумэн сохранит эту линию поведения. Возможно, у нашего «старшего брата» есть свои планы в отношении Польши, сильно разнящиеся с нашими планами, а также неизвестна цена их поддержки в этом вопросе.
