— Хороший сын хороших родителей?
— Да, отец и мать понимают, как надо воспитывать ребятишек. Но у них там не только свои такие…
Позже я познакомился с Володиной матерью — Прасковьей Яковлевной Лосевской.
(Мир тесен, она оказалась тоже воронежской — из Хреновского лесного техникума.) Тут, в Озерном, ожидала ее земля, покрытая свежими пнями: совнархоз на местные нужды состриг знаменитый Черноозерный лес. Надо было без промедленья его восстанавливать. Прикинув возможности, молодой лесной техник Прасковья Лосевская поняла: главная сила в этой работе — дети.
Бывают счастливые совпадения — лесной специалист оказался способным, вдумчивым педагогом. Для учрежденного ею школьного лесничества Прасковья вместе с ребятами написала устав («Клянусь быть вашим защитником, деревья, травы, птицы и звери. Обещаю верность и любовь к природе пронести через всю жизнь» — это последняя строчка и ныне действующего устава). Сама, с тремя матерями, сшила Прасковья для юных лесников форму. Для себя записала короткую заповедь: «На треть — игра, на треть — учеба, на треть — работа, серьезная, такая, чтобы мозоли были и чтобы виден, поучителен был результат».
То было в 1968 году. И вот они, результаты. Посажен и выращен лес. Четыре тысячи гектаров! Из них 1200 посажено и выращено ребятишками! Они ловили в этом лесу порубщиков и мусорщиков, развешивали дуплянки и веники для животных, косили сено, собирали грибы и ягоды, научились пользоваться лесными машинами, радиостанцией. Более тридцати из них (в том числе дочь Прасковьи Яковлевны — Людмила) после окончания школы поступили в лесные вузы и техникумы, окончили их и работают в лесном хозяйстве страны. «Но и те, кто остался в поселке, связаны с лесом. Связаны жизнью, — Прасковья Яковлевна показывает мне снимки не ребятишек, а уже взрослых людей со своими детишками, сидящими на поляне у сосняков. — Вовремя научились любить и пользоваться лесом. И лес растет.
В него и правда уже заходят медведи».
— За Володьку, наверное, рады?
Прасковья Яковлевна просияла.
— А как же — сын… Но уж поверьте, когда с ними вот так возишься, они все становятся, как родные. О каждом сердце болит.
На той же неделе, возвращаясь с Николаем Николаевичем Савушкиным от прошлогодних моих знакомых Лыковых, мы пролетали над Абаканом и вдруг заметили: плот! Попросили вертолетчика снизиться, сделать круг, поглядели на реку в бинокль… плот! А на плоту стоят, машут руками десятка два ребятишек. Абакан в верховьях своих очень строг. Проплывая на лодке, я мог в этом сам убедиться. На плоту, правда, проще. Но дети!.. «Это, наверное, те, что в самом начале лета приходили регистрировать свой маршрут. Боимся пожаров, и все таежные переходы обязательно регистрируем. Кажется, это 10-я школа»… — прокричал мне на ухо Николай Николаевич.
