Председатель К. Попов
Секретарь Н. Манцева[358]
Вернувшись из Москвы, на институтском заседании Правления 29 декабря 1929 года Шмит сделал информационный доклад о заседании Президиума ГУСа. Прослушав его, Правление постановило составить свою резолюцию и передать ее в Коллегию Наркомпроса и Комиссию ГУСа. В «Резолюции» Институт откликнулся только на второй и третий пункты проекта ГУСа и Главнауки, входившие в компетенцию Института. Причем во втором пункте члены Правления предложили вышестоящим инстанциям не в месячный, а «в двухнедельный срок назначить новый Президиум ГИИИ из 3-х человек». Что касается пункта 3, то он подвергся стилистической правке — пересмотр состава сотрудников и руководителей секций звучал в институтском варианте более кровожадно: «произвести тщательный пересмотр всего личного состава Института на предмет удаления из него всех классово-враждебных элементов»[359].
Между тем Главнаука не спешила с назначением нового Президиума. Ей, похоже, было не до Института: в самом Наркомпросе и его многочисленных подразделениях происходили лавинообразные реорганизации, раскассирования и чистки, заседания, перестановки, отставки. Об Институте вспомнили лишь к 1 февраля 1930 года. Именно этим числом датирована резолюция на приведенном выше втором проекте (о «целесообразности сохранения ГИИИ»). Судя по всему, на «заседании замов» именно этому проекту было отдано предпочтение. 20 января 1930 года заместитель наркома А. С. Бубнова М. С. Эпштейн подписал этот документ и дал распоряжение о его рассылке в различные инстанции: «Лупполу, в Секретариат Главнауки, Раскольникову[360], в Секретариат ГИСа, в Президиум ГУСа и в Комиссию по подготовке научных работников». В Президиуме ГУСа на ней появилась следующая резолюция: «По просьбе т. Луппола отсрочить до организации Ассоциации. Об отсрочке в Колл<егию> послано. 1/И»[361].
Итак, заведующий Главнаукой предложил отсрочить назначение Президиума и дальнейшее реформирование ГИИИ до образования новой ассоциации, о чем было послано уведомление в Коллегию Наркомпроса. Речь идет о названной в пункте № 4 РАНИМХИРК (Российской ассоциации научно-исследовательских институтов материальной, художественной и речевой культуры). Как раз в это время происходило упразднение прежней ассоциации РАНИОН, к ведомству которой относился Институт, и создание этой новой структуры.
Таким образом, реформа Института снова затягивалась.
Тем временем в стране начинает набирать обороты новая кампания, являющаяся частью кадровой политики партии, — по внедрению в сферы управления «выдвиженцев». Еще 9 сентября 1929 года в Институт приходит из СОРАБИСа (Союза работников искусств) бумага, в которой предлагается представить не позднее 15 сентября «список номенклатурных должностей» для выдвиженцев, поскольку «вопрос отбора и выдвижения лучших работников с производства на руководящие посты Советского хозяйства в данный момент, в связи с чисткой Соваппарата от бюрократического вредительского элемента приобретает особенно важное значение»
