И во дворце стало неуютно, не так, как раньше. Царь Иван любил тепло, и печи всегда были натоплены. А сейчас со всех сторон дули пронизывающие сквозняки, и в палатах было как на улице. Казалось, кто-то чужой вошел в дом и растворил все двери.
— И этот угождал государю в злодействах и сраме, — донеслось до слуха Бельского, — он тоже в числе неугодных?
— Нет, он дядька царевича Дмитрия и дружок Годунова, его не тронут.
Эти слова сразу заставили оружничего насторожится.
У выхода из Грановитой палаты он столкнулся нос к носу с думным дьяком Андреем Щелкаловым.
После утреннего знаменательного разговора больше они не встречались. Бельский подумал, что с тех пор прошла целая вечность.
— Не стало великого государя, сирые мы! — скорбно, со слезой сказал дьяк.
Богдан Бельский посмотрел на него с удивлением. Хороший-де притвора.
Но дьяк помнил про тайный разговор.
— Пойдем-ка в уголок, — сказал он другим голосом.
Вместе с оружничим они отошли в сторону и уселись на лавку.
— Расскажи, как расправились? — спросил дьяк.
— О чем речь, Андрей Яковлевич?
— Да о том самом. Как царя-батюшку в райские кущи отправил, забыл, что ли?
— Отправил в райские кущи? Да ты что, с ума спятил? — удивился Бельский, да так похоже, что дьяк испугался. Оружничий даже привстал с лавки и вылупил глаза. — Ах, вспомнил теперя! Это ты меня научал нашего государя до времени в райские кущи отправить, да я не таков… Для тайных разговоров здесь место плохое, однако скажу тебе, Андрей Яковлевич, тако: ежели ты меня заденешь, худо мне учинишь, я боярской думе поведаю, как ты меня учил царя со света сжить. И тогда смотри, кабы тебе язык вместе с глоткой не вырвали. Понял меня, Андрей Яковлевич? Коли не поп, так и не суйся в ризы.
Дьяк сразу понял, что произошла осечка.
— Богдан Яковлевич, — со смирением произнес он, — в ризы я не суюсь. Ежели сказал что не так, прости бога для. Не хотел я плохого. И знать ничего не знаю, и ведать не ведаю. — Но подумал: «Уж больно ты хитер, помогать такому не буду».
— Ладно, что было, то прошло, ссоры с тобой не хочу.
— Пойду по делам, Богдан Яковлевич.
Проводив глазами квадратную фигуру дьяка Щелкалова, Бельский снова задумался. Он был уверен в победе.
Никто не ждет удара со стороны Нагих. «Бояре и князья подозревают друг друга, но только не меня. Для них я слишком низок». Нагие вообще не шли в расчет. От них хотели избавиться, отправить подальше, но подозревать, что сегодня ночью они захватят власть в свои руки и посадят на московский престол царевича Дмитрия?! Нет, таких мыслей ни у кого не было. «Сейчас вся власть у меня в руках, стоит пошевелить пальцем».
