«Ну, эту послали за делом, – подумал я, увидев ее, – а она стоит и слушает, значит, недурно!» Это ободрило меня, и я стал петь с большей уверенностью. Мало-помалу толпа вокруг меня все прибывала, и когда я закончил песню, ко мне протянулись три-четыре руки с пенсами и полупенсами. Особенно сильное впечатление произвело мое пение на одного полупьяного ирландца.
– Вот песня, так песня! – воскликнул он, крепко схватив меня за руку. – Этакое пение не всякий день удается услышать! А вы еще скупитесь своими медными деньгами, скаредные вы люди! Пропой еще раз, голубчик, а как закончишь, я сам пойду собирать деньги для тебя!
– Пой, пой еще, мальчик! – закричало несколько голосов вокруг меня.
Я охотно повторил еще раз свою песню, и она, видимо, понравилась всем слушателям. По окончании ее ирландец обошел всех с шапкой в руках и вручил мне большую пригоршню медных монет. Только я успел спрятать в карман свое богатство и начал потихоньку выбираться из толпы, как чья-то рука дотронулась до моего плеча и я услышал женский голос:
– Как, это ты, маленький Джимми? Бедный мальчик! Чем это ты выдумал заниматься?
Я боялся только одной женщины на всем свете, но это была не она. Этот добрый голос принадлежал Марте, той самой племяннице миссис Уинкшип, о которой я упоминал в начале моего рассказа.
Глава XIX. Старый друг угощает и одевает меня. Из меня хотят сделать трубочиста
После миссис Уинкшип не было на свете человека, которого я любил бы и уважал больше ее племянницы Марты. Она была такая добродушная женщина, что и все наши соседи также любили ее. Это, однако, не мешало всем, и взрослым, и детям, называть ее «кривулей», намекая на ее увечье.
Только миссис Уинкшип всегда говорила ей не иначе, как «Марта», и из всех мальчиков я один называл ее настоящим именем. Может быть, именно поэтому она выказывала мне особенное расположение; у нее всегда было для меня доброе слово, и много-много раз кормила и поила меня добрая Марта, когда я умирал с голоду по милости мачехи.
– Бедный, бедный мальчик! – повторяла она, выбравшись вместе со мной из толпы. – До чего ты дошел! Пойдем со мной, несчастный малыш, расскажи мне все, что с тобой было!
– Мне нечего рассказывать, Марта, – сказал я, замечая, что она меня тащит по направлению к переулку Фрайнгпен, – я не пойду с вами, с меня довольно и того, что было в ту ночь!
– Знаю, знаю все, бедняжка, и тетка знает, – ответила добрая молодая женщина. – Уж как она тебя жалеет! Говорит: кабы я могла ходить, как другие женщины, я бы сама пошла отыскивать этого несчастного ребенка! А вот теперь я и нашла тебя, да и в каком виде!
