Я не торгуюсь сейчас. Я просто добиваю её. И её больного деда который лежит на старой обшарпанной кровати, с кучей лекарств на столе. И отчаянно верит что она продаст что-то сегодня … принесёт домой …
Она откроет ключом дверь, зайдёт, а затем – они встретятся взглядами.
– Продала?
И на больном лице деда появится улыбка – Спасибо …
Старуха промолчит … просто отвернётся … не хочет что-бы он видел как из её глаз покажутся слезы … давно не видела деда счастливым.
Он говорил ей что любит её?
А она – его?
Но у меня – другая игра сейчас.
– Так продадите за двадцать?
– Да, берите за двадцать – тихо соглашается старуха. Её дед и двадцатке будет доволен.
Но не я …
Оба на!!! Да она совершенно не умеет торговаться.
А значит – лёгкая добыча. Для хорошего торгаша на базаре.
И я знаю – "Двадцать" – это так дёшево … что даже колбасы на двоих не купишь. И не наешься.
Но должен ли торгаш – волноваться за это?
И я иду в пятый заход.
Окончательное добивание.
– А вот … щербинка на чашке – недовольно бормочу я и показываю на царапинку на ручке.
Разворачиваюсь снова.
Собираюсь уходить.
И вижу – её глаза снова тухнут. Только теперь – ещё печальнее чем в прошлый раз.
Кому нужна её чашка с таким выявленным дефектом?
Я равнодушно зеваю, встречаюсь с ней взглядом и снова возвращаюсь. Весь мой вид – полон сострадания к ней. И к её паршивой чашке.
– Ну ладно … не выбрасывать же … хоть и хлам но не везти же Вам его назад, домой … что же нам делать? Ну ладно … отдавайте за десять.
Я знаю. Сейчас я добиваю её окончательно. Как последняя сволочь которая с пистолета – стреляет в затылок беззащитной жертве, так и слова мои сейчас – звучат как приговор: – Только гляжу я что царапина – на видном месте … куда я буду ставить такую чашку? Ни в сервант, ни в сервиз.
Глаза старухи снова тухнут.
И вот мой приговор:
– Хорошо … куплю … разве что за пять… сам не знаю зачем она мне такая …
Я знаю, за "пять" даже спички не купишь.
Старуха бледнеет, немеет … ей стыдно и неловко. Что она такая нищая, то она стоит на базаре. Что вынесла чашку с поцарапанной ручкой.
И что такой солидный мужчина как я – сжалился над нею и готов взять и забрать чашку.
Хоть и за копейки – но все равно – спасибо тебе, незнакомец.
Что прекратишь этот кошмар, этот стыд, этот торг … Это унижение.
– Хорошо – тихо шепчет она мне. Где-то в душе догадываясь что перед ней – первоклассный торгаш. Без стыда и совести. Без сострадания и жалости. Но она ничего не говорит мне … и не подымает глаз.
