– Ради бога!
Дейв наклоняется ко мне, берет меня за подбородок. Он выглядит – или притворяется – разозленным. Поворачивает мое лицо в одну сторону, в другую. Затем смотрит на Халка и орет:
– Прочь с моих глаз! Убирайся.
Халк вытирает пальцем нос и, не говоря ни слова, выходит из комнаты.
Дейв качает головой. Спрашивает:
– Он тебя трогал?
– Разве похоже? – говорю. – Может, это я поскользнулся, когда хотел сесть.
Адвокатша резко прерывает нас:
– Ну хватит! – Дейв, может, ломает комедию, но только не она. Глаза у нее выпучены, на виске пульсирует жилка. – Предъявляйте ему обвинение или отпускайте.
– Я не собираюсь предъявлять тебе обвинение, Ричи. Извини за случившееся. Он действует по старинке, Ричи. Они так привыкли. Слушай, парень, дай мне что-нибудь. Что угодно. Любая крохотная зацепка поможет мне найти ее. Ты знаешь, где она, Ричи. Любую крохотную зацепку. Ее мать с отцом, Ричи, с ума сходят. Им будет легче, если будут знать, что случилось. Ты же понимаешь, да? Я имею в виду, что они очень любят тебя, Ричи. Они были добры к тебе. Как вторые родители, верно? Ты в долгу перед ними. Можешь это понять?
– Я ничего не знаю!
– Хотя бы одну зацепку, Ричи. Помоги себе. Прошу тебя.
И тут я заплакал. Хочу сказать, что ничего такого не делал, но реву, как ребенок. Не оттого, что меня избили, не от этого. Ну, в какой-то мере и от этого, но главное – от мысли, чтó могло случиться с Тарой.
– Это правда? – удается мне выдавить. – Тара действительно избавилась от ребенка?
Дейв кивает: «да». Подается ко мне через стол. Я сижу, опустив голову, и он ласково, но твердо кладет руку мне на шею:
– Успокойся. Продолжим, Ричи. Продолжим. Успокойся. Успокойся. Такова жизнь. Все будет хорошо. Такова жизнь. Ричи, ты обидел Тару?
– Да, – бормочу я сквозь слезы, – да, да, да.
– Это давление, – говорит адвокатша.
Дейв кивает.
– Ричи, там есть камень. В лесу. Большой камень, и бóльшая его часть покрыта оранжевым лишайником и мхом. Ты ведь знаешь этот камень?
– Да. Да.
– Вокруг камня весь папоротник и колокольчики примяты, как будто там лежали двое.
Я рыдаю еще пуще. Боль пронзает меня.
– Это там все произошло, Ричи? Там ты сделал это?
– Да.
Он переводит дух, словно завершил тяжелую работу. Ласково кивает:
– Как ты это сделал, Ричи?
Я недоумевающе гляжу на него:
– Ну как, обыкновенно.
– Что значит – обыкновенно, Ричи?
Он пристально смотрит мне в глаза. Я не могу понять, почему он хочет знать это. Говорю:
– То и значит… обыкновенно…
