— Возмутительное неуважение к даме. Семен ведет себя хуже пьяного гусара в придорожном трактире.
— И я думаю примерно так же. Так ты меня выручишь?
— С живейшим удовольствием я ввязался бы в авантюру, если бы не некоторые загвоздочки…
— Какие отмазки ты на этот раз придумал? — Лиза нервно скрестила пальцы. — Давай, говори. Я вижу, ты совсем не хочешь мне помочь. Что ж, дело твое.
Ее возмущенный взгляд напомнил мне о том, что во дворце я на птичьих правах, и должен прилагать определенные усилия, чтобы не вернуться в утлую избушку.
— Мне будет непросто притворяться человеком. Я не могу есть лангустов с каперсами, да и мое пребывание под жарким солнцем… кх… ограничено.
— Я не собираюсь гулять с тобой по пляжу. А насчет еды особо не волнуйся. На фуршетах подают вот такие крошечки на палочках, — Лиза отмерила на разноцветном ногте величину закуски, — размером со страусиную слезу. Никто не заметит, съел ты ее или похоронил в салате.
— Ваша упорная непосредственность пленила меня, миледи, — откланялся я. — Всецело доверяю вашим суетным идеям, и выражаю согласие на любые рискованные фокусы.
— Ладно тебе, Тиша. Посмотри на меня. Смелее, — приказала Лиза. — И учись излагать мысли в современном ключе. Для спецоперации это крайне важно.
— Буду стараться, — пообещал я, удерживая ее взгляд мерцанием своих глаз.
Она потянулась ко мне…
В прихожей прочирикал звонок. Я настроил ушные локаторы на уличный шум, чтобы понять, кто пожаловал к нам в неподходящий момент. Физически сильный и очень взволнованный мужчина топтался возле калитки. Он вспахивал землю ногами, как бык на арене корриды. Сатибо не позволил бы себе явного выражения эмоций — он стоял бы неподвижно, как статуя.
— Пойду, открою, — Лиза сорвалась с места.
— Может, лучше мне это сделать? — заботливо предложил я. — Вдруг тебя поджидает убийца?
— Ой, не смеши меня. Кому я приболела, кроме Сенечки и Джаника? Стой тут, — на бегу оглянулась девушка.
— А! Сенечка! Привет — привет, — защебетала Лиза, впуская в сад банкирского отпрыска.
— Здорово, Лизун. Прости, что забил память твоей мобилы, я должен кое-что тебе сообщить, — протараторил Семен, громко звякнув железной калиткой.
— Надеюсь, речь займет пять минут, а не полтора часа, как вчерашнее выступление Валерика на новоселье районной прокуратуры.
— Буду краток, словно Антон Павлович Чехов.
Тщетно всматриваясь в заросли за окном, я гневно зашипел. Приплетать в разговор великих литераторов — моя прерогатива.
