Живое предание XX века. О святых и подвижниках нашего времени | страница 32

Наверное, нужно отнести к особенностям характера отца то, что он всегда жил Церковью. Круг церковных праздников был кругом его жизни, а иначе он просто не мог и не умел. Каждый праздник, особенно двунадесятый, он переживал, как космическое событие, происходящее здесь и сейчас, и основательно готовился к нему: прочитывал службу наступающего праздника, выделяя особо какую-то стихиру или прокимен, близкий его сердцу, пропевал его и часто размышлял вслух о таинственном смысле празднуемого события. Трудно словами передать его состояние. Приближается, скажем, праздник Богоявления, и отец уже весь в ожидании освященной водной стихии. Он радостно переживает и «трепет Предтечи», и явление благодати Божией, «спасительной всем человеком». И мы, дети, тоже с нетерпением ждем этого события, когда вся вода (а значит, и снег тоже) будут «дрожать» от благодати. Или приближается Страстная неделя – дни великой скорби. Мы чувствуем, что отец всем своим существом погружен в эту скорбь: он – там, в Гефсиманском саду, на Голгофе. И, глядя на него, понимаешь, что значит «да молчит всякая плоть человеча… и ничтоже земное в себе да помышляет.» Но вот настает Великая Суббота, и папу трудно узнать!

Надо было видеть, как отец Тихон служил литургию Великой Субботы. Нам он всегда говорил, что не пережив Великой Субботы, не ощутить и полноты пасхальной радости. До сих пор помню свое детское недоумение в связи с пасхальными днями: нельзя было сказать, что папа в те дни ходил по земле. Он почти летал! И из храма после службы на первый день Пасхи он не мог уйти, и мы, его домашние, это понимали. Прошла Пасха, и опять «взлет» – от радости Вознесения Господня, затем – дни ожидания Пятидесятницы, ожидания Духа Святого. Среди них отец особо выделял родительскую субботу и, готовясь к ней, с какой-то светлой печалью говорил об усопших: «Как ждут они наших молитв!» Вообще родительские субботы были большим испытанием для домочадцев. С утра, после литургии, отец Тихон ехал на кладбище и возвращался только вечером, в полном изнеможении. Ильинские прихожане караулили отца настоятеля у семейных могил и упрашивали батюшку послужить «еще панихидку». В такие дни отец Тихон служил по нескольку десятков панихид.

В Ильинском храме

В обычные будние дни отца Тихона ожидали бесконечные требы. К нему обращались за помощью не только жители Сергиева Посада, но и окрестностей. В 50-е – 60-е годы частенько за батюшкой приезжали на «конной тяге». И так, день за днем, отец Тихон в повозке, запряженной лошадью, неспешно объезжал огромную паству – исповедовал, причащал, соборовал…