— Нет. Это прибор, — терпеливо пояснил индеец и коснулся ладонью… татуировки. Так вот почему они тут все с одинаковыми картинками на физиономиях! Я уж думала, у неё какое-нибудь сакральное значение, или она определяет принадлежность к конкретному роду/клану/кораблю/подразделению. А тут сплошной прагматизм. — У него много полезных функций. Например, удостоверение личности и устройство связи.
— А мне такое, надо думать, получить не светит? — мрачно поинтересовалась я. Что-то подсказывало, доступ в местный интернет (если таковой есть) у них организуется через эту штуку, и все мои планы по изучению местного законодательства накрываются медным тазом. Потому что найти бумажную книжку на нужном языке на космическом корабле в боевом походе… на этом фоне иголка в стоге сена кажется детсадовским уровнем.
— Увы, — подхватывая меня на руки, Кичи отвёл взгляд. — Боюсь, только после окончания всех исследований.
— Если жива останусь, — бодро закончила я тем, что вежливый индеец никогда бы не сказал вслух.
— Ну, мы тоже кое-что понимаем в психокодировании, — хмуро возразил мужчина.
— Да ладно тебе, — я отмахнулась. — Я же не дура, понимаю, что в живых меня оставлять глупо даже в том случае, если всё разрешится благополучно.
— Ты хорошая девочка, — грустно улыбнулся он. — Не отчаиваешься.
— Ничего себе, девочка, — фыркнула я, чтобы перевести разговор. — За тридцатник уже, тоже мне.
— Учитывая, что мне сто восемнадцать, да, девочка, — Кичи слегка пожал плечами. — У нас средняя продолжительность жизни порядка двухсот лет. Без учёта боевых потерь, — поморщившись, добавил он. — А абсолюты вообще живут по пятьсот с лишним.
— Ты абсолют? — удивилась я. Ну, здравствуйте, приехали, конечная остановка. Нормальные люди-то тут есть? И вообще, я уже решила для себя, что абсолюты — этот такие специальные жуткие монстрики, пачками убивающие врагов.
— Я сын абсолюта, — пояснил он. — Не удивляйся, и такое случается. Чоуилоу сын Кетцалькоатля возглавляет один из научно-исследовательских центров на Терре.
— То есть, они не все боевики?
— Зависит от генов, — улыбнулся Кичи. — Кетцалькоатль добрый бог, откуда у него возьмётся грозное потомство? Другое дело, скажем, Тескатлипока. Или тот же Тор, или Шива, или ваш Перун. Только с эллинами и романцами нельзя сказать наверняка, что получится в итоге. Даже у Марса-Ареса ребёнок может родиться с непреодолимой тягой к музыке, а не с божественной силой.
— Как вы тут живёте, — вздохнула я. Было ощущение, что мне рассказывают какую-то сказку. — Если у вас есть боги, почему они не поубивают к чертям собачьим всех этих инопланетян?
