Кичи перестал смеяться и, поморщившись, вздохнул.
— Сейчас нет, но порой такое случается. Давай помогу с одеждой, — и он принялся осторожно высвобождать меня из складок безразмерной робы.
— И они вот прямо на военном корабле рожают? А воспитывать как? И что, это позволяется уставом? — вытаращилась я на мужчину. Странно, мне всегда казалось, что военные категорически против «неуставных отношений» на военных объектах, и должны на подобное ругаться.
— Оля, идёт война, — сдержанно и очень тихо проговорил он, помогая мне улечься. — Уже десять поколений. А Империи нужны солдаты, чтобы воевать. Сейчас очень редко где можно встретить нормальные, как до войны, семьи. Да и то, о какой норме может идти речь, если твои дети один за одним уходят на огневые рубежи, чтобы не вернуться? К твоему возрасту почти у всех женщин уже не меньше восьми детей. Никто не осудит за отказ от такой жизни, но… это вопрос выживания вида. Трое старших сыновей Императрицы погибли, ещё пятеро сейчас где-то воюют, а остальные заканчивают военные училища. Не просто так на престоле Империи сейчас женщина: все двадцать четыре её брата погибли. Отдыхай. Тебе надо набраться сил, воспользуйся этой возможностью.
Ласково погладив меня по голове, мужчина моей мечты вышел, а тело моё начало погружаться в вязкую гелеобразную субстанцию, слегка пахнущую чем-то свежим. Но я почти абстрагировалась от ощущений, занятая мрачными раздумьями.
Когда Исикава говорил мне про войну, я была слишком подавлена известием о кардинальном изменении мира, чтобы всерьёз осознать эту новость. А вот сказанное сейчас Кичи повлекло за собой ворох ассоциации, предположений и выводов один другого хуже.
Двадцать четыре брата Императрицы. Наследники. Каждый наследовал предыдущему, а в итоге на престол взошла женщина. Сомневаюсь, что если правящая семья относится к своему долгу и своей Империи подобным образом, простые люди избирают другой путь.
Минимум двадцать пять детей (это если у неё не было сестёр), и почти все погибли. Даже мысль о таком количестве детей пугает, а как можно всех их похоронить и не тронуться умом, я просто не представляла.
Нельзя сказать, что я не люблю детей. Мне действительно хотелось нормальную семью, чтобы был хороший добрый мужчина рядом, чтобы радовали глаза пара спиногрызиков. Не сложилось, да, не получилось, и я не слишком страдала от этого. Но, повторюсь, пара. Ладно, трое. Но двадцать пять?!
Эта цифра совершенно не укладывалась в голове. Как же они вообще живут в этом мире, эти несчастные люди? И куда смотрят их боги, так бодро и невозмутимо переделавшие мир под свои понятия о прекрасном?
