— Я п-понятия не имею, кто вы и о чём вы говорите! Никто меня не с-создавал, мама с папой только, и цианидов я ваших не знаю, или как они там правильно? Где я, что вообще происходит, что я вам сделала?! — вместе со словами из глаз хлынули слёзы, и за их пеленой я почти перестала видеть лицо белобрысого.
— Кириос чёрный трибун, пожалуйста, она не врёт, — вновь вступился за меня японец. — Проверьте показания приборов, она очень боится и действительно не врёт ни словом, вы ничего не добьетесь, покалечив её. Кириос трибун Наказатель, она в самом деле простая женщина, если что-то и есть, то оно зарыто глубоко в подсознании! Надо попробовать гипноз и психотропные препараты, это должно помочь!
Наказатель — это его зовут так, что ли? Очень подходящее имечко, ничего не скажешь! Или это должность, а зовут его Кириос?
А трибун? Знакомое слово. Ассоциации такие… трибун, манипула, сестерции… кажется, это откуда-то из Римской Империи, да?
Про психотропные препараты, упомянутые японцем, я старалась не думать. И так непонятно, почему до сих пор от страха в обморок не упала. Подумать, какая крепкая оказалась психика! Да и, честно говоря, хоть морфий с галоперидолом, только бы этот маньяк держался от меня подальше.
Через пару бесконечно долгих, тянущихся жидким стеклом мгновений, в которые я мысленно прощалась с собственной рукой, а заодно и жизнью, двустворчатый гигант, похоже, решил внять словам человека в белом халате, и швырнул меня обратно на кровать. Я приложилась затылком о стену так, что натурально увидела небо в алмазах, но и этот вид был прекрасней, чем близость «истинного арийца».
— У тебя три дня. Делай с ней что хочешь: коли, пытай, вскрывай череп и разбирай мозг на нейроны, но когда мы прибудем в сектор временного расположения легиона, я должен знать, чем циаматы её напичкали.
И с этими словами великан нас покинул. Надеюсь, навсегда. Сжавшись в углу кровати, я тряслась от пережитого страха и пыталась привыкнуть к мысли, что всё ещё жива.
— Сп-пасибо, — сумела выдавить я, переводя взгляд на сидящего рядом на нарах мужчину. Он тоже выглядел бледным и напуганным, и я понимала: шкаф с антресолями вполне мог и его разорвать на много маленьких японцев за то, что полез под руку. И тем не менее, полез, здорово рискуя, и спас мне если не жизнь, то уж здоровье точно.
— Вы хорошо держались, — неожиданно похвалил меня он. И в ответ на мой недоверчивый взгляд пояснил: — Трибуна Наказателя боятся все. От рядового до легата легиона. Его… сложно не бояться.
