На данном этапе вряд ли стоит жалеть Дурслей — Золушкины родственники сами себя подвели под проявления Дамблдоровского юмора. К тому же комедия с письмами затеяна не просто увеселения ради — и определенно не для того, чтобы письмо дошло до Гарри. Понятно, что если Вернон первое письмо не отдал, то зажмет и остальные. Так что на самом деле происходящее есть нечто вроде компенсации для ребенка за проведенные у Дурслей годы. От происходящего Гарри откровенно тащится — наконец-то тиран дядя Вернон в смешном и неудобном положении.
Вероятно, это также нечто вроде скрытого извинения со стороны Дамблдора, столько лет продержавшего Гарри у родственничков. Но что гораздо более важно — письма и большой сильный Хагрид, пришедший как защитник, создают у мальчика нужное настроение и ненавязчиво, деликатно, но вполне конкретно фиксируют импринт доверия. Теперь Гарри твердо и надолго уверен, что Хогвартс и Хагрид (а потом и Дамблдор, который пока за кадром) много-много сильнее Дурслей, и в магическом мире Гарри найдет защиту и спасение от проблем магловского мира.
Короче, игры Дамблдора одновременно готовят Гарри к чудесному открытию, дают ему возможность оттянуться и несколько расплатиться с десятилетними угнетателями, а также вызывает доверие к тем, кто в Хогвартсе.
И поведение Хагрида надо рассматривать прежде всего именно с этой точки зрения.
Так ли прост Хагрид, как он сам себя малюет?
Обстановку, конечно, частично создал лично дядя Вернон — необитаемый остров, некого звать, никто не придет на помощь и все такое, но Хагрид, надо сказать, использует ситуацию не без блеска. Уже то, что он является в ореоле спасителя, расправляющегося с ненавистными Дурслями, есть безошибочное воздействие на чувства Гарри. Мальчик недоверчив, но к Хагриду, раздавшему сестрам по серьгам, с порога испытывает самые теплые чувства. Хагрид — чудо, спаситель, добрый великан, с которым можно чувствовать себя в полной безопасности… и, само собою, Гарри не замечает, что все действия Хагрида — тоже форма воспитания, возмездия и аккуратнейшей манипуляции.
Вот например. Хагрид чрезвычайно возмущен тем, что Дурсли, оказывается, ничего не рассказали Гарри о его родителях, Хогвартсе и т. д. и т. п. Нет, понятно, что Вернон и Петунья повели себя нехорошо. Но действительно ли для Хагрида поведение Дурслей — ряд открытий чудных («Как, ты и это не сказал? Но это-то сказал обязательно? Что, и это тоже? Нет, каков негодяй!»)? Можно ли думать, что тщательнейшая слежка за Гарри не касалась вопросов того, что знает и чего не знает будущий спаситель мира? О чулане или самой маленькой спальне Дамблдор знает, а о том, что Гарри не в курсе о магическом мире и принадлежности к нему своих родителей, почему-то не осведомлен?
