— Какие умные речи?! А проще нельзя?
— Можно и проще, — согласилась Маша. — Платон придерживается легенды, по которой когда‑то бог обиделся на живущих и разрубил их на две половинки. Вот они и ходят по свету, в поисках друг друга. Кстати, мне эта теория ближе всего. Владимир Сергеевич не придаёт большого значения любви духовной, он, можно сказать, её отвергает, утверждая, что человек такое же животное, как и любое на земле. Человеку достаточно размножаться.
— Вот тут я с ним полностью согласен.
— Николай Александрович говорит, что и размножаться ему внутри рода не стоит. Это природный инстинкт, заложенный во всё живое.
— Ну, это слишком вольная трактовка. — Не согласился я.
— Ты попросил проще, я и ответила.
— Вот и выходит, что понятия любви не существует. Отсюда можно сделать вывод, что любви как таковой нет и никогда не было.
— А ты циник.
— С чего ты взяла?
— Любви нет!.. Это не звёзды, это дырки в картонке для местного планетария. — Горько улыбнулась девушка.
— Я не говорю, что не будет, возможно, будет, но лишь тогда, когда люди смогут понять, что это такое.
— Можно подумать, ты никогда не влюблялся.
— Ну, может быть это и можно назвать таким словом. Хотя на самом деле это обыкновенное желание владеть той или иной самкой.
Щёки Маши вспыхнули.
— Ты не обижайся, — сказал я примирительно. — Это ведь правда. Любой мужик предназначен природой для осеменения женщин, то есть для продолжения рода. Его можно назвать самцом. Однако мы этого не делаем. Мы одеваем красивые одежды на природные явления. Нас коробит от точных медицинских определений. К тому же в человеческом обществе существует всё же разница между самцом и мужчиной. Она очень тонка, и тем не менее, она существует. Самцами принято называть тех, кому безразлично с кем переспать, и как. Если у таких и существуют некие критерии выбора, так столь низменны, что нормальный человек и разницы‑то не заметит.
— Какая топорная трактовка!.. Это пошло.
— Я не пошляк. Я говорю, что есть. Людям свойственно воротить нос от неприятных запахов, стараться не слышать неприличных звуков, отводить взгляд от нескромных сцен.
— Это правило поведения культурного человека?
— Это не правила поведения культурного человека, это по‑другому называется.
— Я думаю, что за подобные словеса толпа современных эстетов с огромным удовольствием разорвёт такого пророка…
— Я не пророк. Я лишь констатирую факты. Занимаюсь, так сказать, анализом.
Она взглянула мне в глаза. Потом заговорила негромко, не отводя взгляда:
