Павлов обрадовался: хорошо, что так, — никому не помешают, если засидятся.
— Чем же ребята заняты у вас в городе?
— Двое студентов у меня, будущие медики. А один журналист, на телевидении работает, деревенские дела освещает.
— Шофера надо где-то пристроить, — напомнил Павлов.
— Гараж рядом, а заночует у нас, места хватит.
Квартира директора совхоза не отличалась от городских. Правда, горячая вода в ванну поступала не из теплосети, а из водонагревательной колонки, но колонка работала на газе, на кухне — газовая плита, отапливался дом от водяных батарей.
Коршун сказал, что у всех специалистов квартиры такие же, а газом пользуются все жители совхоза.
Павлов не без удовольствия помогал Коршуну хозяйничать на кухне — чистил картошку, резал лук, как это иногда приходилось делать и дома. Скоро кухня наполнилась ароматом, предвещавшим аппетитный ужин. Вот теперь Павлов понял, что проголодался. Он в дороге еще упрекал себя за игнорирование колбасы у Варвары. Но колбасу достал из холодильника и Коршун, предложил поджарить с яичками. На этот раз Павлов не отказался от такого блюда, однако спросил:
— Город грабите колбасой-то?
— Привозим иногда… Корову теперь не держим.
— А рабочие ваши?
Коршун сказал, что почти все рабочие имеют скот в личной собственности.
— Значит, и у вас крестьяне оседлые?
— То есть? — не понял Коршун.
Павлов рассказал, как у Григорьева заботятся об индивидуальном скоте и что именно там нашли столь неожиданное применение слову «оседлость».
— Да, в этом смысле оседлые. Но насчет заботы мы пошли дальше Григорьева.
— Дальше-то вроде бы и некуда, — усмехнулся Павлов.
Но оказалось — есть куда! Коршун резонно заметил, что плохо, когда механизаторы в горячую пору ночами или в свой выходной день спешат в луга и леса, чтобы запасти для своей коровы сено. Это сказывается на их основной работе, на производительности труда. Люди нервничают: удастся или не удастся? Поэтому совхоз решил взять на себя заботу о кормах для коров механизаторов. И теперь люди с полным напряжением сил работают на своих участках, в том числе и на заготовке кормов.
— Но есть у нас нарушение, — признался Коршун. — Мы выделяем каждому механизатору, имеющему скот, бесплатно три тонны сена.
— А это-то зачем же?
— Вот так решили… Как бы особое поощрение для трактористов и комбайнеров. Это примерно двести пятьдесят тонн сена. Убытки относим на фонд директора. Правда, — вдруг оживился Коршун, — есть одна оговорка: если механизатор допустил нарушение трудовой дисциплины, то сено даем уже за плату.
