- Да. Хотя мои священные обязанности не позволяли заботиться о родителях, как мне того хотелось, я следил за ними издалека и постоянно поминал их в молитвах. А приор нашего ордена в этом городе информировал меня о их жизни.
- Но как ты позволил ему опозорить нашу семью?
- Наш брат Мартин добропорядочен и благочестив. Его уважают в городе, и он щедр к беднякам. Он обеспечил нашим родителям спокойную старость. В создавшейся ситуации он не мог поступить иначе.
- Я - солдат, брат, и ставлю честь превыше всего. Он перечеркнул все мои планы.
- Я в этом очень сомневаюсь.
- Откуда у тебя такая уверенность? - вспыхнул Мануэль. - Ты даже не знаешь, что я хотел предпринять.
Тень улыбки на мгновение пробежала по лицу епископа.
- Тебе бы следовало знать, брат, что любые подробности наших личных дел становятся известны слугам. Мы провели вместе два дня. В общем, до меня дошли слухи, что ты приехал сюда не только из-за тоски по дому, но и для того, чтобы найти жену благородной крови. И будь уверен, несмотря на занятие нашего брата, титул, пожалованный тебе его величеством, и деньги, заработанные на королевской службе, позволят тебе без труда достичь поставленной цели.
Мартин, ничуть не смущаясь, выслушал эту перепалку и добродушно улыбнулся.
- Не забывай, Мануэль, - добавил он, - что Доминго Перес проследил наш род до короля Кастилии и короля Англии. Любая семья сочтет за честь отдать за тебя свою дочь. Доминго говорил мне, что один из английских королей любил печь торты. И нет ничего удивительного в том, что его потомок выпекает хлеб, тем более что, по общему мнению, это лучший хлеб в городе.
- Кто такой Доминго Перес? - надулся Мануэль.
На этот очень непростой вопрос Мартин нашел лучший ответ:
- Человек большой учености и поэт.
- Я его помню, - кивнул епископ. - Мы вместе учились в семинарии.
Мануэль нетерпеливо дернул головой и повернулся к отцу:
- Почему ты позволил ему обесчестить нас?
- Я сделал все, что в моих силах, чтобы отговорить его, - оправдывался дон Хуан.
Мануэль гневно взглянул на младшего брата:
- Как ты посмел ослушаться отца? Его слова должны быть для тебя законом. Назови мне хоть одну причину, только одну, почему ты, презрев приличия, унизил себя, став пекарем?
- Голод, - коротко ответил Мартин.
Мир, казалось, обрушился, словно кирпичная стена. Дон Мануэль чуть не задохнулся от ярости. На губах епископа задрожала слабая улыбка. Даже святым не чужды человеческие слабости, и за два дня, проведенные вместе, он пришел к заключению, что не любит своего брата. За это он винил только себя, но всего его христианского сострадания не хватило на то, чтобы перебороть ощущение того, что дон Мануэль высокомерный, жестокий и грубый человек.
