До них долетает гул турбины. Адам сперва чувствует его ногами, потом вибрация охватывает мотоцикл и поднимается по позвоночнику. Из тумана спускается летательный аппарат. Цилиндрический, серый, с четырьмя турбинами, по две с каждой стороны. Чтобы он завис параллельно площадке, потребовалось несколько маневров. Наконец аппарат залетел за постройки и скрылся из виду.
Гул смолкает, и дрожь в позвоночнике у Адама стихает до еле различимого жужжания.
– Дрон для перевозки водденита, – комментирует Кейн.
Адам подходит к краю утеса, пугается и отшатывается. От высоты у него кружится голова. Он любуется солнечными бликами на поверхности озера. Потом переводит взгляд на башню и представляет, как его отец плетется туда. День за днем, каждый день. И так – до самого последнего дня.
Они сказали, что это несчастный случай. Адам ненавидит это слово. Несчастный случай. Разве им объяснишь сумятицу в душе, незаживающие раны? Всего-навсего несчастный случай. Ошибка.
Твой отец был жив. А теперь мертв. Уж извини.
Они сказали, что он приходил сюда каждый вечер по дороге домой, чтобы полюбоваться видом. И однажды поскользнулся. Вот и все. Оступился. Бывает.
Но не верит Адам в официальную версию.
Он прыгнул в пропасть. Вот как это было на самом деле. Набил карманы камнями и шагнул вниз.
Кейн достает из-за пояса рогатку, из кармана камень, заряжает, стреляет – и камень с неожиданно громким свистом проносится по воздуху. Они провожают его глазами, он описывает дугу и падает…
Все ниже, ниже, ниже.
Глухой всплеск.
Кейн заглядывает в пропасть.
– Эти твои приступы опасны. А если ты вырубишься на ходу, прямо на мотоцикле?
Адам подбирает с земли камень и подбрасывает высоко в воздух. Провожает его глазами, пока тот не скрывается из виду. Оборачивается к Кейну, спиной чувствуя, что край утеса в каком-нибудь шаге справа от него. Зияющая пропасть, куда его так и тянет.
– Ничего страшного. Ну, темнеет перед глазами. Бывает. Потом я прихожу в себя и ничего не помню. Доктора говорят, мне нужно пить таблетки, как моему брату Фрэнку.
Кейн кивает.
– Чем только люди ни болеют. А на Небесной базе от всего найдется средство. Вылечит что хочешь.
Они стоят и смотрят, как ветер гонит рябь по поверхности озера. Адаму не по себе. Он не привык ни с кем делиться своими мыслями. Он любит молчать. Всегда держаться в сторонке. Быть незаметным.
– А эта Сэди ничего, да? – замечает Кейн.
Адам бросает на него взгляд. Ему не хочется говорить о Сэди. Тем более с Кейном.
