То, что ему удалось найти по истории русской географии, было довольно скудным по сравнению с тем, что мы знаем теперь. Первым, положившим начало «географическому искусству» в России, В. Н. Татищев считает Нестора, далее упоминается великий князь Константин Мудрый, который «описал все народы и пределы, но оного до нас не дошло». Особо В. Н. Татищев останавливается на «Книге Большого Чертежа», важнейшем памятнике допетровской географии. Он, как мы упоминали, детальнейшим образом изучил эту книгу, и, поскольку нашел, что «…оная для географии русской весьма нужна и полезна», то и пополнил ее, исправил ошибки, написал примечания и приложил алфавитную роспись. В. Н. Татищеву известны были также некоторые старинные карты, относящиеся ко времени Бориса Годунова и первых Романовых. Некоторые из них он нашел в Сибири «у одного дворянина».
Таким образом, он не только широко изучил географическую литературу, но и пытался выяснить историю развития этой науки.
Теоретические взгляды В. Н. Татищева основывались на серьезном изучении географической мысли прошлого.
Что касается понимания практического значения географии, то по этому поводу В. Н. Татищев высказывался многократно и очень подробно. Это было вызвано не только желанием распространить в русском обществе правильный взгляд на значение географии (значение этой науки тогда вообще понимали очень немногие), но и потому, что В. Н. Татищеву не раз приходилось выдерживать борьбу с правительственными учреждениями за ассигнования средств на географические работы. Ему приходилось выслушивать мнения о том: «яко бы оное (т. е. география) к знанию не весьма нужно» и что «не потребно на то так великое иждевение полагать, какого на то по представлениям… моим… требуется».
В. Н. Татищев утверждал новый взгляд на географию, взгляд, явившийся отражением возросших хозяйственных и политических потребностей страны после петровских реформ, до которых задачей географии, как мы уже говорили, были по преимуществу цели, транспортные или военнофискальные; так появились «дорожники», строельные книги разрядного приказа, писцевые книги и т. п.
У В. Н. Татищева же предмет охвачен шире. Он указывал на необходимость знания хозяйства, населения и природы страны в целом. Он вполне понимал государственное значение такой географии не только для решения частных вопросов, но, что важнее, — для понимания истоков силы государства и определения общего направления развития страны.
