Далее И. К. Кирилов обосновывает необходимость постройки города «и для отворения свободного пути в Бухары, в Волокшан[32], в Балк и в Индию». Путь к новому городу будет, по мнению И. К. Кирилова, гораздо удобнее, чем путь к Астрахани, особенно если устроить еще пристань на Аральском море у впадения в него Сыр-дарьи.
Торговля со Средней Азией и Индией важна для России, так как оттуда, по мнению Кирилова, можно будет в изобилии получать благородные металлы и драгоценные камни.
И. К. Кирилов писал также, что Россия получит от этой торговли нужных для кавалерии лошадей, хлопчатобумажные ткани и т. д. И. К. Кирилов не жалеет красок на характеристику богатств этих стран (золото, серебро, ляпис-лазурь и т. д.), сильно их преувеличивая. Он соблазняет правящие круги России примером обогащения испанцев и португальцев в Америке, где они «счастье сыскали».
В XVIII веке золото и серебро представляли особую привлекательность и считались единственным видом богатства нации (идеи раннего меркантилизма). Между тем золота в России тогда не добывали из-за неразведанности месторождений.
Новый город, пишет И. К. Кирилов, подорвет монополию Бухары по торговле среднеазиатскими товарами с Россией, так как многим местностям Туркестана будет удобнее и ближе непосредственно сноситься с новым центром, минуя посредничество бухарских купцов. Азиатские товары должны меняться главным образом на русские сукна, что благоприятно отзовется на развитии отечественной промышленности.
И. К. Кирилов указывал также, что водворение русской гражданственности в Башкирии даст возможность разрабатывать ее горные богатства — медь, соль, слюду и т. п.
Проект И. К. Кирилова был принят и ему же было поручено и формирование экспедиции; в помощники ему был дан А. Тевкелев.
Казалось бы, что И. К. Кирилову приходится расставаться с его любимыми географическими и картографическими занятиями. Однако И. К. Кирилов так сроднился с ними, что не мог и мыслить свое существование без них, поэтому он обращается с просьбой к императрице разрешить ему руководить и впредь геодезическими работами России.
В одной записке на имя президента Академии наук, присланной им позднее уж из Уфы (в 1735 г.), И. К. Кирилов объясняет это так, «чтоб зачатое нужное, полезное империи… дело не оставит втуне: и не впасть после в порок, что зачал да и бросил; сего ради совесть моя всегда неспокойна меня делает, пока не увижу прямой след и наставление в сем деле»
