В облаках самолет попал в зону сильной болтанки: отказала часть навигационных приборов. Даже сам командир экипажа, летчик с писательской фамилией — Тургенев, не терявший умения владеть собой в любой обстановке, заволновался.
На первом сиденье за штурмана-навигатора сидел сокурсник Буркова курсант Толик Чурилов; его, кажется, укачало, он явно растерялся. Валерий пытался, сколь позволял куцый обзор сквозь блистер в борту фюзеляжа, сориентироваться визуально. Это ему удалось: увидел на мгновенье, в разрывах облаков, знакомые контуры деревеньки, предложил командиру довернуть вправо почти на 90 градусов. Потом еще довернули. Командир сперва сомневался — надо ли? Но Валерий его убедил.
Когда вышли на боевой курс, на дальности двадцать километров от цели, Бурков перебрался в переднюю кабину, к Толику. Тот и в самом деле выглядел неважно, лицо бледное. Валерий стал отчетливо диктовать ему, что надо делать. К Толику вернулась способность соображать. Он включил бомбовое оборудование. Долго не мог отыскать цель. Валерий и тут вовремя пришел на помощь: определил угол визирования по рискам на остеклении кабины, которые он нанес накануне. Толик нажал на кнопку сброса. Бомбы пошли вниз. В экипаже стояла тишина. А вдруг мимо? После заруливания, когда узнали результаты, разрядились: хлопали друг друга по плечам, весело обсуждали недавние злоключения.
Не один Валерий, многие считали Боровикова талантливым инструктором и воспитателем. Уважал его Бурков беспредельно за доверие, за терпение, за «ненавязчивый» подход к курсантам. Боровиков учил ребят думать. Если видел, что курсант в чем-то ошибается, не опровергал сразу, а выводил на истину по-своему: подбрасывал тому задачку, уточняющие вопросы. В конечном итоге курсант сам начинал сознавать, что аргументов у него маловато, чтобы упорствовать в своем заблуждении; на другой день он приходил к инструктору с видом человека, сделавшего открытие — как же, понял, где собака зарыта.
Сокурсники называли Буркова экспериментатором. С Боровиковым Валерию удавалось проводить свои штурманские эксперименты даже в полете. Инструктор разрешал курсанту самостоятельно отрабатывать изобретенные им приемы, хотя не позволял делать это авантюрно — предел не переходили. Валерий ни разу не подвел инструктора.
Когда Бурков удачно выполнил экзаменационный полет, Боровиков на радостях крепко обнял своего питомца. Валерий любил Боровикова. На прощанье он подарил инструктору штурманские часы старинного образца, доставшиеся ему от деда.
