* * *
Сезон Дождей — это климатический период года, соответствующий афганской зиме. Сезон Дождей в метафорном восприятии — определенный момент развития страны и ее гордого, свободолюбивого во все времена народа, оказавшегося в чрезвычайно сложной и опасной политической ситуации.
В горной стране далеко-далеко,
в стылости черных ночей,
Кроме того, что жить нелегко,
еще и Сезон Дождей.
Писем неделю, другую нет,
муторно без вестей.
Небо чужое, чужой рассвет —
Это Сезон Дождей.
Не уставая, песчаной пургой
дует «афганец»-злодей.
Не разглядеть, что лежит под рукой,
Это Сезон Дождей.
Думаешь, месяц, другой пройдет,
будет же посветлей.
Зря, потому что из года в год
снова Сезон Дождей.
Не умолкают бои в горах
всплесками очередей.
Там и геройство, и подвиг, и страх —
это Сезон Дождей.
Мин и гранат летящая боль,
ставшая болью моей,
метеосводка души, не позволь
стать Сезоном Дождей.
Вера, надежда, любовь, не умри,
выстои, стань сильней.
В Джелалабаде и Пули-Хумри,
в этом Сезоне Дождей.
Если вернусь, мы выберем час
в добром кругу друзей.
Где расскажу я, как есть, без прикрас,
им о Сезоне Дождей.
Основная цель моей поездки была медицинской и заключалась в оказании помощи, прежде всего хирургической, лечебным учреждениям, в которые поступали наши раненые и больные. Работы хватало и днем и ночью. Ночью даже больше. Самого понятия «рабочий день» не было. Он продолжался сутками. Из боевых ранений преобладали минно-взрывные ранения (МВР), минно-взрывные травмы (МВТ) и комбинации с ожогами, переломами, отморожениями, отравлениями, обезвоживанием, дефицитом массы тела и самыми злыми инфекциями, которые только есть на белом свете. Конечно, больше всего работы выпало на долю хирургов и инфекционистов, впрочем, так бывало на любой войне.
До сих пор открыты вопросы,
как от рака лечить — беда.
Виноваты ли папиросы,
гены, вирусы и еда.
Разработки лечений активны,
но пока то прилив, то отлив.
Операции паллиативны,
облучение паллиатив.
Так душманские банды смертельно
метастазами тут и там
растекаются по ущельям,
расползаются по горам.
Бьют нещадно их и ретиво.
Но опять то в Рухе, то в Газни,
словно опухоли метастазы,
прорастают мгновенно они.
Операция за операцией —
и бандитам и раку война.
Но проблема их ликвидации
как проблема не решена.
Футурологи строят планы,
полководцы дуют в трубу.
А хирурги врачуют раны
и ворчат на свою судьбу.
Под контролем сил мятежников находится 80 процентов всей территории страны. Война затянулась. Контрреволюция сопротивляется отчаянно и ожесточенно. Оплачивается каждый сожженный дувал, взорванный метр дороги, подбитый автомобиль или вертолет, убитый солдат или офицер. Цена убийства растет в соответствии с воинским званием. Армия переоделась в новую полевую форму, одинаковую для всех. Снайпер не видит в прицел, кто перед ним: полковник, прапорщик или рядовой. Сразу поубавилось количество раненых в голову. Во время поездок по городу на машине водитель задергивает шторки на окнах, на всякий случай. Однажды по «счастливой» случайности я не попал в «уазик» с нашими советниками (оказался лишним), обиделся на них. Через несколько минут их привезли с тяжелыми ранениями после прямого попадания в машину фугаса.
