Шоу моргнул и с неуверенностью в голосе произнес:
– Отвали, Локвуд. Не суй нос не в свое дело.
– Я понимаю, почему тебе захотелось пихнуть этого пацана, – сказал Локвуд. – В свое время я сам едва сдержался. Но так нельзя. Ты только посмотри на него! На твоем месте я поискал бы кого-нибудь повыше и посильней, если у тебя так уж кулаки чешутся.
Нижняя губа Шоу надменно поползла вниз: словно намоталась на невидимый карандаш:
– Кого хочу, того и пихаю.
– Малышню? В таком случае ты просто трус.
Шоу ухмыльнулся, уставился на окутанное легкой дымкой кладбище. Со стороны посмотреть – ну стоит себе человек и думает о чем-то мирном, спокойном, своем личном. Затем Нед Шоу вдруг резко развернулся и ударил Локвуда кулаком в лицо – точнее, попытался ударить, потому что Локвуд успел отступить назад и уклониться. А Шоу по инерции пролетел вперед. Локвуд на ходу перехватил руку, которой Шоу пытался его ударить, резко заломил ее назад и одновременно сделал ему подсечку. Шоу заорал, перекувыркнулся через голову и покатился по земле, роняя своих приятелей-агентов словно кегли.
Лицо Шоу побагровело, он попытался вскочить на ноги, но почувствовал прижатый к своей груди кончик рапиры. Моей рапиры, между прочим.
– А оно, оказывается, очень гибкое, это наше правило об отказе от любых провокаций, – заметил Джордж. – Можно, я тоже дам ему пинка под зад?
Шоу молча вскарабкался на ноги. Локвуд бесстрастно наблюдал за этим процессом, а я хоть и опустила рапиру, все же оставалась настороже. Никто из остальных агентов «Фиттис» даже не шелохнулся – они как поднялись с земли, так и стояли на месте.
– Если хочешь, мы можем продолжить нашу беседу, – сказал Локвуд. – Просто назначь любое удобное для тебя время и место.
– Мы ее непременно продолжим, – кивнул Нед. – Можешь не сомневаться.
Разминая пальцы и сжимая их в кулаки, он посмотрел на Локвуда, затем перевел взгляд на меня.
– Пойдем, Нед, – сказал один из его товарищей-агентов. – Этот лилипут все равно ничего не знает.
Нед Шоу, поразмыслив немного, окинул парнишку-вахтера оценивающим взглядом прищуренных глаз, затем кивнул и наконец дал своим напарникам знак уходить. Не сказав больше ни слова, они быстро зашагали прочь, лавируя между могильными памятниками. Паренек-вахтер провожал их взглядом. Глаза у него блестели от слез.
– Не бери в голову, – сказал Локвуд. – На самом деле они ничего не могут тебе сделать.
Паренек постарался выпрямиться во весь свой невеликий рост и ответил, сердитым жестом поправляя на голове клетчатую кепку:
