– Коммунисты это русские и немцы.
И тут все пятеро человек за столом неожиданно стали смеяться. Они смеялись, не глядя на Поля и не глядя друг на друга. Люди за соседними столами недоуменно смотрели на них. У мадам Планше от смеха выступили слезы. Она воскликнула:
– Нет! Это невозможно объяснить!
Роже, переставая смеяться, но еще не совсем перестав, сказал:
– Поль! Не обижайтесь! Вы забыли язык, то, что вы сказали, строго говоря, не имеет смысла. Но вы не представляете себе, что значили для нас ваши слова! До сих пор события казались мне статистикой, эпизодами моей биографии. И только вы, вы Поль, дали сейчас мне понять, что произошло за последние двенадцать лет.
Однако самому Полю не было понятно ничего. Официанты подали кофе. Молоко было в маленьких фарфоровых кувшинах. Мадам Планше сказала:
– Молоко из порошка. Война давно кончилась, а молоко до сих пор подают порошковое.
Роже заметил:
– Вероятно, на нашем корабле нет коровы.
Сразу после завтрака Поль направился в радиостанцию. Он перепутал лесенки, и поднялся на верхнюю палубу с другого борта, так что пришлось обойти пушечную башню и пройти по переходному мостику. В радиостанции были капитан и седой радист в наушниках. Поль сказал:
– Доброе утро.
Помещение было хорошо изолировано, и снаружи не проникало ни звука. Поль подошел к радисту, от наушников слышалось тихое попискивание азбуки Морзе. Поль уже знал: радист относится к команде и подчиняется капитану, а Мадлен – радистка экспедиции и подчиняется Роже и мсье Вольруи. Радист писал на синем бланке, переводя серии писков на французские буквы. Капитан читал уже исписанный лист. Подняв глаза на Поля, он сказал:
– Мы слишком далеко отошли от Папита, чтобы переговариваться. Сообщение только зуммером.
Вошла Мадлен, сказала: – Доброе утро, – и остановилась в дверях. Капитан обратился к ней:
– Мадемуазель, прошу вас, оставьте нас не надолго.
Мадлен слабо улыбнулась и вышла. Радист кончил записывать, отстучал на ключе конец приема, подал капитану второй исписанный лист. Капитан обратился к Полю:
– Вы уже знаете про следствие об убийстве Томаса Диллона. В передаче они всё повторили. Все улики против вашего отца, Жоржа Дожера. Сибил Дожер, ваша мать, подтвердила улики. Имеются ее показания. После гибели вашего самолета следствие автоматически закрыто. Ваша мать не сомневалась в вашей гибели. Двадцать первого ноября тысяча девятьсот тридцать четвертого года Сибил Дожер отбыла из Папита на пароходе «Андромеда» в Сидней. Дальнейшая ее судьба администрации Папита неизвестна. Когда мы прибудем в порт Панамы, вы сможете подать запрос о судьбе вашей матери. Вам нечего к этому добавить?
