— Ах да, тороплюсь. Конечно же, я тороплюсь представить вам своего хорошего друга, вот он, собственной персоной, — профессор указал на Генриха.
— Профессор, из вашей лекции я понял, что вы остались на своих позициях. Хотя вас можно понять, старческий консерватизм всегда был преградой на пути новых открытий. Хоть вы и прочли материал по заданной тематике, но сделали все это кисло, без задора. Не пора ли вам подумать о пенсии и освободить место вот для таких молодцев, как этот, с которым вы хотите меня познакомить, — Вагнер кивнул на Генриха. — Ваш ученик? По-моему, вы приготовили себе достойную замену. Давайте книжку, подпишу, — обратился Вагнер к Генриху. Генрих приблизился и протянул ему книгу.
— Генрих Штраубе. Весьма талантливый, подающий надежды ученый, свободно владеющий десятью языками, — представил Кляйн своего молодого знакомца, радуясь тому обстоятельству, что удалось отвести разговор от своей персоны и выполнить навязчивое приказание, крепко вбитое в профессорское подсознание чужой волей. Тем временем Вагнер занес услышанное имя на форзац, захлопнул книгу и вернул ее Генриху, впервые взглянув на него с интересом.
— Скажите, как вас там, — Вагнер раскрыл книгу и заглянул на страницу с автографом, вспоминая имя молодого человека, — ах да, Генрих. Русским языком вы тоже владеете?
— Скажу больше, доктор, — ответил Генрих. — Я на нем думаю.
— Даже так? — заинтересовался Вагнер. — Не увиливайте от ответа, господин Кляйн, — вновь бросив на профессора холодный взгляд, произнес Вагнер. — Вам действительно противно преподносить материал в рекомендованном мной ключе? Все норовите по-своему повернуть?
— Вам показалось, коллега, я делаю все так, как вы рекомен-дуете. Просто вы относитесь ко мне предвзято, да и вообще сегодня не в настроении. Интересно, уважаемый Отто, почему вас, как специалиста по Индии, Тибету и Латинской Америке вдруг заинтересовал русский язык. Неужели ваша следующая книга будет посвящена раскопкам в России? Ведь это не совсем ваш профиль, — ответил Кляйн, все дальше уводя разговор в другое русло.
— Не совсем Россия, если уж быть точным. Скорее ее часть — Ост-ланд, — сверкнул глазами Вагнер. — Пути Господни неисповедимы, неизвестно где нам всем придется потрудиться во славу Германии.
— Ну, тогда Господь вам в помощь. А ведь он, я имею в виду Господа с его неисповедимыми путями, действительно вам помогает, — указав на Генриха, ответил профессор, — лучшего специалиста по русской словесности вам не найти. Извините, можно я пойду, а то, боюсь, я не добегу по своим делам. Старость не радость, знаете ли… — профессор несколько раз быстро переступил с ноги на ногу. «К каким только ухищрениям не приходится прибегать, лишь бы поменьше общаться с этим злодеем», — подумал профессор и, не дождавшись прощальных любезностей, поспешил к коридору.
