Аля вышла проводить брата во двор.
— Ты насчет колымаги-то своей подумай, — напомнила она, обходя вокруг УАЗика.
— Далась тебе моя машина! Отстань! Ты, если что, сразу ко мне, — сказал он ей, укладывая бабкин гостинец на заднее сиденье. — Чем смогу, тем помогу. А если что не будет получаться, то можно и друзей попросить. У меня тут все свои, никто не откажет. Ты, главное, не стесняйся. Хорошо?
— Когда это я стеснялась?! — возмутилась Аля. — Не сомневайся. Еще надоесть тебе успею.
— Вот и договорились. Бабку Серафиму слушай и не волнуй ее понапрасну. По ночам не шляйся.
— Ты со мной, как с маленькой…
— Как с младшей, — поправил ее Виктор. — Понимать должна.
— А дискотека у вас тут есть? — спохватилась она. — Ну и вообще как дела с культурным досугом обстоят?
— Дискотека есть, и дела с досугом обстоят нормально. Сама сориентируешься, смотри только не встревай никуда, а то твой батька потом мне голову оторвет.
Они попрощались, и Виктор уехал. Алька подождала, пока машина брата не скрылась за поворотом, и вернулась в дом, где Серафима Ивановна уже накрывала на стол, который по такому случаю был передвинут поближе к окну. Калач сидел на стуле и с интересом следил за передвижениями хозяйки.
За все эти восемь лет в доме Серафимы Ивановны ничего не изменилось. Разве что появился новый домотканый коврик у кровати да современный телевизор на тумбочке в простенке между окон взамен старого «Рекорда», который когда-то давно отец привез из Минска завернутым в драное ватное одеяло. Помимо двух комнат на первом этаже, в доме была еще одна небольшая комнатка, располагавшаяся в мансарде, которую, несмотря на многословные бабкины протесты, Алька и заняла. Из узкого одностворчатого окошка открывался вид на соседский сад, судя по всему давно запущенный. Меблировка комнаты состояла из старенького, с пожелтевшей от времени обивкой, диванчика, стола, стула и комода с потрескавшейся полировкой, в нижнем ящике которого в детстве Аля укладывала спать своих кукол.
— Тесно тебе здесь будет, внучка, — сокрушалась Серафима Ивановна. — Может, лучше внизу? Я тебе уже свою кровать свежим бельем застелила, подушку перетрясла, чтобы не один комочек тебя не побеспокоил, букетик лавандовый над изголовьем повесила…
— Ничего, бабуль, я привыкшая, — отшутилась Алька, уже представляя, как она тут все устроит.
— Ну, тогда я хоть иконку сюда перевешу, ту, что у меня в комнате, чтобы была ты под присмотром и покровительством сил небесных.
