А малыш тем временем подбежал к Надежде, дернул ее за красивый кружевной передничек и спросил:
— Мама, а куда папа пошел?
— Сейчас, Ванюша, он вернется. — Надежда взяла малыша на руки. — Он в магазин пошел. За „Фантой“.
Легок на помине, в квартиру вошел Валерка:
— Вы уже здесь! Ой, какие прыткие!
Настя заметила, что одноклассник удивительно похорошел. Можно сказать, расцвел. И щеки теперь не такие впалые, и румянец на них здоровый, и глаза смотрят молодо и уверенно.
— Мы уже тут все перезнакомились, Валера.
— Вот и чудесно! Жена, накрывай на стол.
Хозяйка исчезла за кухонной дверью. Ванюша устремился за ней. А Пирожников вызвался им помогать, прихватив фрукты и вино.
Настя с Валерой сидели на диване рядом, как когда-то давным-давно сидели за одной партой.
— У тебя очень симпатичная жена, — начала она разговор.
— А у тебя классный супруг, не то что тот, которого я побил, — поддерживал дуэт Кукушки и Петуха Флейта. — А Надюша… Она и вправду удивительная женщина. Столько пережила, но не сломалась, не обозлилась.
— У нее какое-то несчастье?
— Как тебе сказать?.. Не знаю даже, с чего и начать… Понимаешь, сидела она. За растрату. Ее подставили, ее же и посадили. А теперь вот амнистировали.
— А мальчик? Это твой сын? — Настя все-таки спросила, хотя поразительное сходство двух мужчин: большого и маленького, не оставляло и тени сомнения в их родстве.
— Мой, Настя. Разве не видно? — Он улыбнулся гордо, по-отцовски.
— Видно, Валера, с первого взгляда.
— Я познакомился с Надей, когда конвоировал этап. Она такая несчастная тогда была, потерянная. — Он заметно нервничал, кажется, хотел закурить, но, учитывая ее „положение“, не решался. — Понимаешь, женщинам на зоне легче, когда они беременные…
— Что-то ты придумал. Быть беременной женщиной очень тяжело, — вздохнула она.
— Ну да, конечно. — Он бросил взгляд на ее живот. — Тяжело. А потому и легче. И режим не такой строгий, и работа поближе к ребенку — чтобы кормить могла. В общем, все осужденные женщины не прочь заиметь ребенка. А единственная, в сущности, возможность для такого дела — этап. Когда конвоиры меняются, и потом никто концов не найдет.
— Каких концов, Валера? — засмеялась Настя.
— Я образно выражаюсь. Понимаешь, когда они на зоне, там все мужики наперечет — и отца запросто вычислить могут. За такое начальство по головке не погладит. А когда их везут — в поезде, скажем, то там охранников все время меняют.
— Понимаю. Там вы и познакомились.
