— Да, миссис Роско, это Оксфорд.
Он с большой неохотой выдавил из себя эти слова, но и без видимого раздражения. До сих пор очень немногое из того, что они увидели за время тура по историческим городам Англии (Лондон — Кембридж — Оксфорд — Стратфорд — Бат — Уинчестер), безоговорочно понравилось начитанной, любознательной и абсолютно лишённой чувства юмора (что делало её порой совершенно несносной) миссис Роско. Тем не менее, глянув в окно, Ашенден не мог не разделить разочарования этой дамы. Западный отрезок дороги А40 едва ли можно назвать живописным подъездом к старинному университетскому городу. По мере того как автобус черепашьим темпом подвигался короткими рывками к повороту у Хедингтона, перед пассажирами открывалась картина, которая вряд ли могла заворожить их: взгляды упирались в заросшую бурым бурьяном, заваленную кучами старого мусора придорожную полосу у крикливо размалёванной бензоколонки.
Вся группа — восемнадцать женщин, девять мужчин (из них три официально заявленные семейные пары) — сидела, откинувшись на спинки кресел, безразлично взирая на безрадостный пейзаж, когда автобус поравнялся с указателем «Центр города» и несколько миль ехал чуть быстрей по безликой северной части кольцевой дороги, направляясь к повороту на Бенбери. Миссис Лаура Стрэттон почему-то чувствовала себя несколько не в своей тарелке. Она ёрзала на месте, меняла позы, перекладывала ногу на ногу, потом правой рукой стала растирать левую ступню. Они договорились, что Эдди заполнит все бумаги, распишется за обоих в книге гостей, а потом разыщет их багаж и даст носильщику на чай. Она же тем временем попарится в горячей травяной ванне и даст отдых уставшему телу, особенно бедным ступням…
— Уф, Эд, я чувствую себя просто жутко!
— Отдохни, дорогая. Всё будет о’кей.
Но произнёс он эти слова так тихо, что даже Лаура с трудом разобрала их. Эдди Стрэттону исполнилось шестьдесят шесть лет, на четыре года меньше, чем жене, он дотронулся до её затянутой в нейлон ноги, обезображенной многолетним жестоким артритом, но с неизменно ярко накрашенными ногтями.
— Всё будет в порядке, Эд… Только бы мне добраться до ванны.
Лаура поменяла ноги и принялась массировать другую ступню, которая, как и первая, до недавнего времени находилась под присмотром самой дорогой педикюрши в Пасадене.
— Ну, конечно!
И возможно, кое-кто в автобусе, кроме его супруги, заметил, как он едва заметно улыбнулся и кивнул ей.
Автобус свернул на Бенбери-роуд, и Ашенден затянул свои десятки раз отрепетированные и отработанные комментарии: — …и обратите внимание на дома радостного оранжевого цвета по сторонам улицы, их построили за два последних десятилетия девятнадцатого столетия — вон, поглядите! Видите дату? Тысяча восемьсот восемьдесят седьмой год…
