Но какая же пропасть лежит между случайным подозрением и истинным доказательством! Считать Джеймса Харвелла способным на преступление и найти доказательства, достаточные, чтобы обвинить его в этом, – это две очень разные вещи. Эта задача вызвала у меня неприятные чувства еще до того, как я окончательно решил взяться за нее; успокаивающая мысль о том, в каком незавидном положении он находится, если невиновен, возникла у меня и сделала само недоверие к нему каким-то некрасивым и совершенно несправедливым. Если бы этот человек нравился мне больше, я бы не спешил его подозревать.
Но Элеонора Ливенворт должна быть спасена во что бы то ни стало. Когда подозрения уже возникли, кто знает, чем они обернутся? Возможно, ее арестуют, и, случись это, на ее молодую жизнь ляжет тень, которую развеивать придется очень долго. Обвинение бедного секретаря выглядело бы не так страшно. Я решил навестить мистера Грайса пораньше.
Тем временем два очень разных образа – мисс Элеонора, возложившая руки на грудь мертвеца, лицо ее поднято и осияно неземной красотой, которую я не мог вспоминать без замирания сердца, и мисс Мэри, через каких-то полчаса покидающая ее в негодовании, – преследовали меня и не давали заснуть почти до утра. Это было подобно одновременному видению света и тьмы, которые хотя и являлись противоположностями, не стремились к уподоблению и не сочетались. Я не мог от них отделаться. Что бы я ни делал, два образа не покидали меня, наполняли мое сердце то надеждой, то недоверием, и в конце концов я уже не знал, положить ли вместе с мисс Элеонорой руку на грудь мертвеца и поклясться в безоговорочной вере в ее искренность и чистоту или повернуться к мисс Мэри и бежать от того, что я не мог ни понять, ни объяснить.
Ожидая столкнуться с трудностями, я на следующее утро отправился на поиски мистера Грайса с твердым намерением не поддаваться волнению в случае разочарования и не унывать в случае неудачи. У меня была цель – спасение Элеоноры Ливенворт, и для этого необходимо было сохранять не только присутствие духа, но и хладнокровие. Больше всего я боялся, что перелом в событиях произойдет до того, как я получу право или воспользуюсь возможностью вмешаться. Впрочем, меня несколько успокаивало то, что похороны мистера Ливенворта были назначены на сегодня. Мне казалось, я достаточно хорошо знаю мистера Грайса, чтобы не сомневаться: он не станет предпринимать никаких серьезных шагов до окончания похорон.
