– Саша, при чем здесь фронт? Она сейчас замужем за своим бывшим комбатом, а теперь генералом.
– Ну и что?
– Саша, какие вы странные мужчины… Ребенок от генерала, а тут Адам… чего непонятного?
– А-а, я как-то не сложил, – поморгав усталыми карими глазами, смутился Александр Суренович.
– Ты не сложил, а она сложила. Как ей работать с одним мужем, а жить с другим? Но главное, я думаю, для нее ребенок. Она боится за ребенка. У нее уже был печальный опыт, и сейчас для нее главное – сохранить ребенка. А если работать с нами и Адамом, то никаких нервов не хватит.
– Х-м-м, разумно. Ладно, дайте мне время, – почесал еще небольшую лысину Папиков, – сообразим, что-нибудь придумаем.
Придумывать не пришлось.
В дверь кабинета робко постучали.
– Входите! – громко крикнула Наталья.
И вошла Ксения Половинкина.
– Вы к кому? – спросила никогда прежде не видевшая Ксению Наталья.
– К Сурену Папиковичу Александру, – прыгающими губами проговорила Ксения и сама первая засмеялась, и на глазах ее выступили слезы.
И Наталья, и Александр Суренович Папиков тоже засмеялись.
– Значит, ко мне, – вставая из-за стола, добродушно проговорил Папиков. – Я Александр Суренович, а ваше имя?
– Ксения.
– Я слушаю вас, Ксения.
– Адам прислал, муж мой Адам Домбровский прислал телеграмму. У него папа умер. И вам прислал, а свой адрес забыл… вот я пришла.
В кургузом коричневом плюшевом пиджаке, в нелепой по январским холодам цветной шифоновой косынке, в юбке от школьной формы, в стоптанных туфлях-лодочках, в светло-коричневых чулках в резинку с бледным, почти детским личиком, Ксения никак не была похожа на жену.
– Сходи в деканат, – попросил Папиков Наталью, – наверняка там телеграмма застряла. – А вы присаживайтесь, пожалуйста, – пододвинул он стул Ксении, а сам сел за свой письменный стол.
– А где Саша? – как бы ища последней защиты, спросила Ксения.
– Саша на лекциях, скоро придет. Сейчас и Наталья вернется, будем чай пить, знакомиться.
– Мне некогда, у меня поезд, – робко сказала Ксения.
– Точно, в деканате лежала, – входя в кабинет, подала Папикову телеграмму его жена.
«Отец умер тчк Болезнью матери задерживаюсь неопределенное время тчк Домбровский».
Когда на кафедру возвратилась с лекций Александра, Ксения и Наталья пили чай, а Папиков говорил по телефону с заместителем министра здравоохранения Иваном Ивановичем, сына которого Александра крестила недавно в Пушкинской купели Елоховского собора, выступив в роли его крестной матери.
