– М-да… А я думал на него опереться. Мне он всегда казался деловым, честным человеком, такой начитанный, – сказал Георгий о директоре домостроительного комбината.
– Теперь не обопрешься. – Калабухов злорадно усмехнулся, показывая почти стершиеся до десен серые зубы. – Инфаркт у этого умельца, притом обширный, со вчерашнего дня в реанимации.
– Может, симулирует?
– Нет, я его сам видел. Маловероятно, а впрочем… – Шеф прикрыл глаза. – С такими деньгами…
«Чего он не вставит зубы? – подумал о шефе Георгий. – Может, боится? Как я… – Он потрогал языком острый край больного зуба. – Скоро год дырке…»
– Там замешаны многие, и в первую голову Прушьянц. Ты это поимей в виду, но… как будто ничего не знаешь… Дело не на один миллион, его будут разматывать не меньше года. И практически, и теоретически я здесь ни при чем, поэтому меня и отпускает Первый, иначе бы не отпустил. Это тебе, надеюсь, ясно?
– Ясно.
– Говорю все как на духу, чтобы не поминал лихом, не думал, будто я сбежал и все свалил на тебя. Вот так. Откровенно.
– Спасибо, – обескураженно сказал Георгий. – А куда же они девали «сэкономленные» стройматериалы?
Калабухов улыбнулся ему как несмышленышу.
– Ну, это вопрос техники. Реализовывали на сторону, куда же еще! Частным лицам, колхозам, совхозам – через подставных, в основном в соседние с нами области.
– Детективчик, – собираясь с духом после столь неожиданной информации, саркастически улыбнулся Георгий. – А вроде такая тишина кругом стоит, такая благодать. Все рапортуем, все боремся за «дальнейшее благосостояние народа». А тут, оказывается, прямо под носом кипят сицилийские страсти. Я и сам иду вчера вечером по городу и чувствую, что кто-то крадется за мной по пятам.
– Да-а?! – В глазах шефа сверкнул живой интерес. – Что ж, вполне возможна любая провокация, вполне возможна… Слушай, а ты переутомился. Почему бы тебе не отдохнуть? – сказал он решительно. – До сессии десять дней, и лучше убраться с глаз долой. Знаешь, береженого бог бережет. Они тебя не хотят, они хотят своего и способны на любую подлянку…
Георгий не спросил, кого имеет в виду Калабухов, понимая, что речь идет о его врагах, только удивленно подумал о себе самом: какой он, оказывается, еще сосунок, как радужно смотрит на мир, в какие большие, азартные игры играют взрослые дяденьки, а ему и невдомек…
– Я подумаю, куда поехать, – сказал он, мгновенно сообразив, что вот она – мечта, сама идет в руки, вот она – поездка с Катей, явилась будто по щучьему велению!
