Император ответил очень резко и точно: «Никому не дано право заниматься убийством, знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне».
Авторы письма обиделись и порвали все неофициальные отношения с царем, свидетельствует дворцовый чиновник. Разрыв был открытый и драматичный. Царь убедился, что вся семья Романовых ненавидит его самого и его жену.
Полицейские препроводили великого князя в Персию. Это спасло Дмитрия Павловича от неминуемой смерти после революции. Он благополучно эмигрировал. В Париже завел роман с Коко Шанель, чьи духи дарят женщинам и по сей день. Потом он женился на американке. Но везение не бывает вечным. Он заболел туберкулезом и в 1939 году уехал лечиться в Швейцарию, где и умер.
Князя Юсупова выслали в его поместье в Курской губернии. Этим наказание убийц и ограничилось. На скамью подсудимых никого не посадили, суда не было. И это словно подтвердило, что убийство Распутина вроде как и не преступление.
Труп Распутина привезли в часовню при Чесменской богадельне, тогда это называлось «Военно-инвалидный дом имени императора Николая II». Начальник богадельни получил приказ из полиции: «При сем сопровождается труп Григория Распутина-Новых впредь до распоряжения судебной власти».
Здесь же вечером 20 декабря 1916 года профессор Военномедицинской академии Дмитрий Петрович Косоротов произвел вскрытие. Он пришел к выводу, что Распутина бросили в Неву уже мертвым. В протоколе вскрытия профессор записал: «Легкие не были вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости».
Санитарный автомобиль доставил гроб с телом Распутина в Царское Село. В последний путь его провожали лишь дочери и императорская семья.
«Никогда не забуду, что почувствовал, когда увидел царицу, – вспоминал Пьер Жильяр. – Несмотря на все усилия, ее лицо выдавало муки, которые она испытывала. Она была безутешна. Единственный, кто мог спасти ее сына, сам был мертв. Теперь, когда его не стало, была возможна любая катастрофа, любое несчастье. Начался период ожидания, – мучительного ожидания неизбежного горя».
Юный цесаревич Алексей с горечью сказал:
– Нет больше святых!.. Был святой – Григорий Ефимович, но его убили. Теперь и лечат меня, и молятся, а пользы нет. А он, бывало, принесет мне яблоко, погладит по больному месту, и мне становится легче.
Теперь великие князья требовали от императора отстранить жену от государственных дел. Великий князь Николай Михайлович обратился за помощью к матери Николая II: «Покончив с гипнотизером, нужно постараться обезвредить Александру Федоровну, то есть загипнотизированную. Во что бы то ни стало надо отправить ее как можно дальше – или в санаторий, или в монастырь. Речь идет о спасении трона – не династии, которая пока прочна, но царствования нынешнего государя. Иначе будет поздно».
