— Стреляй! — шепнул Инзарцев, но вместо шепота вырвалась резкая команда.
— Не надо бы, командир… Нашумим… Немец поднимет тревогу, — беспокоился Мотовилин, лежавший рядом с Инзарцевым.
Часовой, видимо, не услышал голоса Инзарцева, неторопливо дошагал до конца своей тропы, развернулся. Его кованые ботинки заскрипели в другой стороне.
Инзарцев подозвал старшину Червонного:
— Возьми кого-нибудь из своих и снимите немца тихо.
Немец дошел до отмеренного им рубежа, только собрался повернуть назад, как нож угодил ему между лопатками.
Пригляделись. Бугры, расположенные совсем рядом, оказались заснеженными землянками. Рядом частоколом стояли воткнутые в снег лыжи.
В ближнюю землянку метнули несколько гранат. Взрывом сорвало с петель дверь. В обнажившийся проем полетели новые гранаты. Оттуда слышались крики, но на улицу никто не выбежал.
Слева, с пригорка, заголосил пулемет, заверещали автоматы. Там оказался незамеченный разведчиками блиндаж.
— Степан, беги с кем-нибудь туда, подавите вражеский огонь, — сказал Мотовилину Инзарцев.
Мотовилин, Маер и еще несколько человек побежали к блиндажу. Огонь прижал их к земле. Мотовилину все же удалось подползти, удачно метнуть гранату. Пулемет в блиндаже замолк.
Геннадий Карпов вел за собой разведчиков на штурм другой землянки, из которой строчил пулемет.
На косогоре, плюхнувшись в снег, залегли егеря и открыли огонь из автоматов.
Инзарцев надрывался во весь голос:
— Лупите их гранатами, уймите!
Рывок разведчиков притормозился, атака захлебнулась. Немцы, оправившись от шока, не суетились, не бегали, стреляли слаженно, кучно.
Инзарцев приказал отходить: сбор у катера на месте высадки.
Инзарцев с группой Чинговатова, радистами, отделением Кашутина и приданными на поход бойцами из штабной комендантской команды по своей протоптанной тропе вернулся к берегу. Передали радиограмму, вызвали катера.
На берегу не оказалось лейтенанта Карпова, отделения Радышевцева, не досчитались Маера, куда-то запропастился Степан Мотовилин.
Перед утром к отряду выбрался Радышевцев со своими. Через некоторое время прибрел и Мотовилин. Рука у него перевязана, бинт побурел от крови.
Радышевцев, как обычно, неторопливо, не сбиваясь, рассказал, как, получив приказание обойти землянки, они метнулись по непримятому снегу, но не заметили, как немцы из двух других землянок выбрались наружу, огрызнулись из автоматов и карабинов. В тот же миг ударил пулемет из блиндажа. Бросили несколько гранат, но они не долетели. А пулемет прижал так, что пришлось прятать голову в снег. Лежим. Команд никаких ни от кого. Решили возвращаться к берегу. Вот и догнали вас.
