В домик больше не возвращались, остались жить в поселке. То ли норвежцы осмелели после московских событий, то ли в такое непогодье они не ждали немецких патрулей, но сами жители предложили разведчикам поселиться у них. Разведчики добыли батареи для радиостанции, переговаривались не только с базой, но временами прослушивали эфир, ловили московские новости.
Наконец 15 ноября приняли долгожданную радиограмму: выйти на шлюпке в залив, подводная лодка примет их на борт.
Первый большой разведывательный рейд в дальний немецкий тыл на севере завершился. Пятьдесят суток на норвежских берегах в осеннее ненастье и зимнюю стужу пробыли разведчики. Не все вернулись оттуда. С них начался счет захоронениям тех советских воинов и норвежских патриотов, кто день за днем приближал час освобождения Норвегии от фашистов.
Слух о русских и норвежцах, высадившихся на Варангере в тяжелейшее время, когда решался исход сражения за Москву, облетел весь Финмаркен, он достиг западного побережья, докатился до Хаммерфеста и Тромсё. Норвежские патриоты поверили, что заря возмездия занимается не только на просторах России, но и здесь, у порога их дома.
Рейд разведчиков взбудоражил немецкое командование. Тишина в Северной Норвегии кончилась. Оккупанты вынуждены были усилить численность своих гарнизонов, на мысы и острова потянули пушки, на новые аэродромы прилетели самолеты. Появились посты, патрули, пропускные пункты. В селения зачастили подвижные патрули, они выискивали и вынюхивали чужих. Мужчинам запретили появляться на улицах после девяти часов вечера.
В городах и крупных селениях патрули маячили на улицах круглосуточно. Норвежцам запретили запросто переезжать из селения в селение. Такие места, как Яр-фьорд, Борис и Глеб, Сванвик, посетить можно лишь по специальному пропуску. На рейсовый пароход билеты продавались тоже только по особым пропускам. Коменданты и ленцманы на всех, кто собирался куда-то поехать, составляли списки. Потребовали сдать всякое, даже охотничье, оружие, в магазинах перестали продавать ножи.
Вдоль берега взад-вперед днем и ночью начали ходить сторожевые катера. В Вардё, Вадсё, Киркенесе сменили гарнизоны, повсюду добавили солдат.
В Комагвере выставили постоянный наблюдательный пост. Восемь солдат с капралом квартировали у Беньямина Хегала. Свою службу оккупантам он перестал скрывать.
В Киберге двадцать солдат поселились у Франца Хейккиля, в интернате и в народном доме, а трое офицеров разместились в молитвенном доме Ведехюст, поблизости поставили пеленгаторную станцию.
