Роста он чуть выше среднего. Лицо худощавое, вытянутое. Глаза серые, навыкате. Он часто моргает. Волосы редковатые, прилизанные на пробор, на затылке торчит непослушный вихор. Плечи покатые, сутулится, спина оттого пузырится горбом, а грудь кажется впалой.
Одевается не по форме, к кителю и брюкам небрежен, утюгом их не холит. Особенно ему по душе кожаное пальто, в нем он любит покрасоваться возле катерников и подводников, многим командирам оно по должности положено. В такой одежде и он вроде приравнивается к ним. Да на базе за это слывет морским волком.
Пристрастен Николаев к трубке. Курильщик он не столь уж заядлый, легкие у него слабые, без табаку жить бы как раз полезнее. Но принято изображать не только командиров, а даже боцманскую братию с непременной трубкой в зубах. Фрол взял на вооружение и этот показной атрибут. У него несколько трубок, есть и заморские — ими он особенно гордится и любит демонстрировать. Иногда отваживается на обмен. Может отдать за трубку нож или какую-нибудь трофейную вещицу, мимо трубки у кого-то в зубах, в руках или на столе равнодушно пройти не может, остановится и смотрит, а если удастся, покрутит перед носом, осмотрит со всех сторон. Приглянется чужая трубка — будет ходить и страдать, искать, что бы предложить для обмена.
И табак где-то добывает редкостный, дорогой. Рядовым морякам и старшинам выдавали махорку, офицеры получали табак филичевый, а у Фрола всегда красуется на столе пачка «Золотого руна». Где его достает — никому не говорит. Любит изображать щедрость, заходи, набивай трубку, кури, хотя на душе щемит: раскурят, а ему опять ищи-свищи.
Иногда козыряет таким афоризмом: «Никому, даже лучшим друзьям, нельзя доверять три вещи: трубку, жену и лыжи».
В поход пошел в кожанке, какие были в моде в революцию да в гражданскую войну, выдавали их бронекомандам и летчикам, хотя для пешего марша она не очень практична: пока пройдешь переход — семь потов сойдет. На голове какая-то замысловатая мышиного цвета финская шапочка с большим козырьком и отложными ушками. Сбоку болтается в деревянной кобуре внушительный, но вовсе непрактичный и ненадежный по сравнению с автоматом маузер.
Шли на этот раз разведчики не прямиком, не срезали углы, а крутились возле сопок, обходили болота, огибали озера, отыскивали переходы между ними. Тропка вихляла, петляла от одного озера к другому, перескакивала через болота и каменные завалы. Высмотреть, где лучше идти, как ухватиться за какой-нибудь застарелый следок, прикинуть и присмотреть, куда он поведет и куда выведет, — нужен навык и природный глазомер. Не всякий это умеет делать.
