— Перейти бы дорогу на Петсамо, а там уйдем, — сказал Борис Абрамов.
— С твоими ходулями убежать от егерей не мудрено. Мослы как у лося. А что делать мне с моими коротышками, ты шаг катанул, а мне три семенить, — сокрушался Матвеев.
— Поживее ногами двигай, накатом пользуйся, скользи, — советовал Абрамов. — В тебе энергии как в аккумуляторе. Не ленись, с умом расходуй силы, тогда на весь маршрут в избытке хватит, — наставлял Абрамов.
Харабрин, хорошо знавший Матвеева, видевший его в разных ситуациях, добавил:
— Ни от кого наш Матвеев не отстанет, а как почувствует, что фрицы пятки подпаливают, поддаст так, что всем жарко будет.
— Жареным запахнет, сам побежит и других на буксир возьмет, — откликнулся Агафонов, знавший, какой силищей наделен Матвеев.
Шутили Люкшин, Флоринский, пытаясь растормошить Полякова, который в разговор не вступал.
— Всех вас душой чувствую и обнять готов оптом и в розницу, — ответил Поляков, — но веселиться мне что-то не хочется, видно, израсходовалась моя веселость ещё в базе или наперед хранится, про запас.
— Женьку Уленкова или Алеху Шерстобитова сюда — веселые ребята, — сказал кто-то из разведчиков.
— Ты, товарищ лейтенант, это на заметку возьми, — на правах ровесника обратился к Догадкину на «ты» старшина Лосев, — будешь снова группы подбирать, не подыскивай таких скучных, как сегодня. Я как погляжу на физиономию Шерстобитова да услышу, как скажет он голосом Ивана Ивановича Бывалова: «В моей системе…», икота разбирает.
У лейтенанта полегчало на душе.
С мостика донесся сигнал, вызывающий Догадкина наверх.
Через минуту лейтенант спустился обратно и сказал, чтобы приготовились к высадке. Все одели фуфайки, шапки, взвалили на плечи рюкзаки, разобрали по рукам оружие.
Моторы завыли, разок-другой стрельнули скопившейся в трубках смесью, чихнули и равномерно заурчали, забулькала выплескиваемая за борт вода, за кормой взвились поднятые винтами буруны.
Катера на средней скорости пошли к берегу. Спокойно перекачивались на волнах минут пятнадцать. Несколько правее по курсу разорвался осветительный снаряд, за ним второй, третий. По небу пополз луч прожектора, потом опустился к воде и стал шарить вправо и влево. В направлении катеров пролетело несколько белых ракет. Один за другим разорвались с полдюжины шрапнельных снарядов.
Головной катер Бабанова резко повернул вправо, на развороте циркуляции бортовым фонарем отсигналил ведомому, чтобы следовали за ним. Катер Миронова завалился в кильватерную струю ведущего.
