Каждый метр оставленной нами земли означал многое. Ставка была высока…
— Батарея, отбой!.. — прозвучала команда.
Артиллерийские дуэли были теперь быстротечны. Ураганный огонь и очередная смена огневых позиций. Эхо каждого залпа долго еще носилось в чистом горном воздухе.
Мы прицепили орудия к тракторам. Моторы взревели. Снова в путь!..
Мы въехали в какое-то широкое ущелье. Земля под ногами твердая, будто дорога, мощенная булыжником. Ущелье извивалось среди склонов гор, уходило куда-то на юг, в глубь лесов.
Пехота уже вгрызлась в скалы. Наши войска готовились к очередной встрече с врагом…
Слишком долго ожидать непрошеных гостей не пришлось. В края ущелья ударили первые снаряды. Выросли огненные столбы разрывов. Гитлеровцы начали артиллерийскую подготовку.
— Танки! — раздался чей-то крик.
Я отчетливо видел, как они ползли, приближались. Их пока было только четыре. Они карабкались по середине ущелья, подминая под себя горные сосенки, пересекли первые окопы. Уже были видны черные кресты на боковой броне. Длинные стволы орудий то и дело плевались огнем выстрелов. Нарастал гул, ущелье наполнялось дымом, с корнями взлетал в воздух кустарник, падали деревья. В каменные стены ущелья вгрызались снаряды…
Мы ждали команды.
Над нашими головами свистели осколки, уже слышны были вражеские автоматные очереди. Мы завидовали теперь нашей пехоте, которая заблаговременно окопалась в этой каменистой земле. Окопы, хотя и мелкие, все же как-то укрывали. Но пушки в скалы не закопаешь. Здесь противника можно было поразить, только ведя огонь прямой наводкой.
— Не пройдут, гады, не пройдут! — крикнул наводчик расчета ефрейтор Коля Усиченко. Медленно, спокойно направил он ствол на стальные туши с крестами. А те ревели моторами, лязгали гусеницами, грохотали пушками и трещали пулеметами. В твердом панцире ущелья, который долбили и рвали снаряды, иногда взрывались поставленные нашими мины.
Но вот наконец и долгожданная команда.
— Цель — танки! Бронебойным! Прямой наводкой — огонь!
— Огонь, огонь! — повторяли командиры расчетов.
— Скорей, снаряды! — раздавались крики.
Ящики с боеприпасами быстро пустели. Пахло пороховым дымом. Пот заливал глаза, стекал в уголки рта.
Гимнастерка прилипла к телу. Секунды казались вечностью.
— Воздух! — Чей-то крик потонул в общем грохоте.
Я поднял глаза. Над головой шум моторов. Над верхушками высоких сосен пролетели «юнкерсы». Я знал, что бомбить они не будут: гитлеровские летчики опасались за своих, которые находились совсем рядом. Четыре стальные махины с черными крестами приближались, а между ними и позади виднелись фигурки солдат. Гитлеровцы шли с закатанными рукавами, стреляя на ходу из автоматов.
