Из одного котелка | страница 49



Разрушенную станицу окружали пологие холмы, извилистые овраги, а где-то за серой утренней дымкой прятался лес, в котором и засели части противника. Фашисты, выбитые из станицы, не хотели мириться с поражением. Усиливался огонь их орудий, минометов и пулеметов. От частых взрывов снарядов пелена тумана начала редеть. Справа от нас яростно строчили «максимы».

Уже рассветало, когда наши расчеты подняла команда «Орудия к бою!». Искать удобные позиции было уже некогда. Наверное, пехота настойчиво просила поддержать ее огнем. Тракторы отъехали назад, расположились среди развалин.

Бой продолжался. Мы с Ваней Гришиным и Грицко Панасюком подносили снаряды. По-видимому, гитлеровцы перешли в контратаку.

Туман медленно рассеивался. Показалось яркое торжествующее солнце. Его лучи — предвестники теплого дня — ласково скользили по нашим спинам.

Это был один из многих теплых дней в краю; который славится прекрасной погодой. Однако солнечные дни не радовали нас, поскольку в то время превосходство авиации противника в воздухе было еще довольно ощутимым.

В растворяющемся от золотистых лучей солнца тумане грохотали наши орудия. Мы работали не покладая рук. Из стволов летели смертоносные снаряды, чтобы проложить дорогу нашей наступающей пехоте и обеспечить нам отход на более удобные, замаскированные позиций.

Орудийная прислуга — вся в поту, как после жаркой бани. От снарядов немеют руки.

— Огонь, ребята! Огонь!.. Скорее!

Командир нашего расчета, повторяя команды офицера-корректировщика, то и дело поглядывал на небо. Не увидев ничего на голубом небосводе, сержант Сорокин улыбался нам.

Каждую минуту задирал голову вверх и младший лейтенант Шавтанадзе.

Мы с Ваней Гришиным тащили от прицепа очередной ящик со снарядами, когда раздался зычный голос Шавтанадзе:

— Воздух!.. Маскировать орудия!..

Ветки были заранее приготовлены. Мы быстро накрыли ими пушку.

— В укрытие! — звучали резкие команды командиров расчетов.

Орудийная прислуга быстро спряталась. Мы с парторгом Наумовым и наводчиком Колей Усиченко залегли поблизости в глубокой воронке. Прижались к ее краям, на которых тускло поблескивали осколки. Это были следы проходившего здесь недавно боя…

Воздух дрожал от грохота. Я напряженно смотрел на ясное небо и блестевшие на солнце силуэты вражеских самолетов. Они летели довольно низко, и черные кресты на их крыльях были отчетливо видны.

Самолеты пролетели мимо. Я чувствовал, как медленно разжимаются крепко стиснутые пальцы рук. «Повезло!» — подумал я.