От исхода борьбы на юге зависело, получит ли германское командование кавказскую нефть, продовольствие Дона и Кубани и другие важные преимущества в политическом и стратегическом отношении, которые принес бы им захват Кавказа.
Противник рассчитывал обойти Ростов с севера и северо-востока, окружить и уничтожить войска наших 9-й и 56-й Отдельной армий и затем прорваться на Кавказ.
Для этой операции немецко-фашистское командование выделило 1-ю танковую армию под командованием генерала Клейста. В состав этой армии входили 3-й и 14-й моторизованные, 49-й горнострелковый и итальянский подвижной корпуса.
Войска Южного фронта состояли из 12, 18 и 9-й армий… располагали ограниченными силами. В стрелковых дивизиях насчитывалось не более чем по 7 тыс. человек, изнуренных длительными оборонительными боями. Мало было артиллерии и особенно танков и авиации.
В начале ноября 1941 г. немецко-фашистские войска, обладавшие подавляющим превосходством в танках, возобновили наступление из Донбасса в юго-восточном направлении. 21 ноября противник овладел Ростовом… 27 ноября армии Южного фронта нанесли мощный удар по ростовской группировке врага с севера, востока и юга, и 29 ноября советские войска освободили Ростов»[3]. После этого они развернули дальнейшее наступление на запад.
«Начатое советскими войсками 30 ноября преследование потрепанных дивизий 1-й танковой армии продолжалось до 2 декабря. Противник отступил на рубеж рек Миус и Самбек… Чтобы остановить продвижение советских войск на этом рубеже, немецко-фашистское командование спешно перебросило на помощь 1-й танковой армии из района Харькова все свободные силы.
Результаты контрнаступления Южного фронта имели большое военное и политическое значение. Контрнаступление Красной Армии под Ростовом сорвало план немецко-фашистского командования прорваться на Кавказ и укрепило положение наших войск на всем левом крыле советско-германского фронта. Части Южного фронта сковали крупные силы врага в самый напряженный момент битвы под Москвой и нанесли 1-й немецкой танковой армии значительные потери…
Советский народ с огромным воодушевлением воспринял первую крупную победу Красной Армии. Он расценивал эту победу как начало перелома в обстановке на фронте и был уверен в том, что за этим ударом последуют новые сокрушительные удары, которые изменят ход войны в пользу Советского Союза»[4].
Но до этого было еще далеко. Эта кампания, так же как и зимняя под Москвой, не могла еще решить исхода войны. Несмотря на то что противник понес большие потери, он располагал еще серьезными резервами в живой силе и технике. Поэтому в январе 1942 года Гитлер заявил послам государств — союзников Германии, что летом он намерен предпринять наступление на Кавказ. Это направление, говорил он, является важнейшим, нужно обязательно добраться до нефти, до Ирана и Ирака. События, которые предшествовали гитлеровскому наступлению в 1942 году — успехи немецких войск на Украине и разгром 8-й английской армии в Северной Африке, — вселяли в Гитлера уверенность в победоносном исходе войны. 5 апреля Гитлер издал директиву, определяющую задачи вермахта на летнюю кампанию: с помощью огромных клещей, охватывающих Кавказ и Египет, смять левое крыло советской обороны и разбить англичан на Ближнем Востоке. На Кавказ из района, расположенного между Харьковом и Черным морем, была переброшена группа армий «А» под командованием генерал-фельдмаршала Листа. Непосредственное руководство боевыми действиями на южном участке фронта осуществлял сам Гитлер, который вскоре перенес свою ставку на Украине в Винницу.
