– Вы знали, чем хотите заниматься, когда сделали это? Вы собирались заняться другим бизнесом? – спросил я.
– На самом деле я понятия не имел, что хочу делать. Единственное, в чем я был абсолютно уверен, – так это в том, что устал от пресловутых «крысиных бегов», устал поклоняться деньгам, устал от людского стремления победить любой ценой. Я работал изо дня в день и устал от мира бизнеса вообще. Я просто хотел оказаться как можно дальше от денежных джунглей и получить возможность поразмыслить о своей жизни.
Я купил старомодный старенький домик в небогатом местечке, собрал свои костюмы, белые рубашки и галстуки и купил несколько пар джинсов. Сначала я проводил большую часть своего времени, приводя в порядок дом и балуя свой мозг долгожданным отдыхом. Затем через некоторое время стал делать в своем гараже витражи и продавать их соседям. Я не мог вспомнить, чтобы мне так нравилось что-то делать. Иногда я ловил себя на том, что посмеиваюсь над радикальной сменой своего образа жизни. Трудно было поверить, что это я, пробивной парень в брокерском бизнесе, теперь ношу джинсы, работаю руками и делаю витражи.
– И этого вам сейчас не хватает – делать витражи? – поинтересовался я, взволнованный прошлым Дэна.
– Все было гораздо конкретнее – я имею в виду момент времени. Я помню, что закончил работать. На мне были джинсы, и я сидел на крыльце своего дома. Была весна, и дул теплый бриз с океана. Я не могу в достаточной мере описать, что почувствовал, за исключением того, что мой мозг был совершенно расслаблен – единственный раз в моей жизни это происходило со мной, насколько я мог вспомнить. Потом вдруг… трудно описать это словами… Я ощутил чувство удовлетворения, которое завладело всем моим телом, чувство абсолютной радости. Я осознал, что хочу остановить это мгновение и жить в этом состоянии удовлетворенности всегда.
Мягкая улыбка медленно сошла с его лица, когда он взглянул на океан и продолжил:
– Уже пятнадцать лет я ищу, надеясь вернуть себе то чувство исступленного восторга… ищу его… верю, что оно где-то есть. но оно всегда кажется вне досягаемости. недостижимо.
В тот момент его голос понизился до едва слышного шепота.
Дэн описал свой путь в зрелом возрасте столь ярко, извлек суть своей жизни в таких ощутимых подробностях, что я почувствовал, будто сам пережил это вместе с ним. Не решаясь причинить ему боль, я потихоньку продолжал расспросы:
– А почему, по-вашему, вы не смогли вернуть себе то исключительное чувство удовлетворенности и радости? Что это было?
