— Из Москвы, — ответила с набитым ртом Ольга. Как ни странно, чипсы пришлись ей по вкусу, хотя за час до того она ела шампиньоны в сметане. Впрочем, не то чтобы ела, так, поковыряла вилкой — и все. Недоверчивые взгляды Заславского отбили у нее всякий аппетит.
— Да брось ты, — удивленно бросил Сенечка, но затем, поняв по выражению глаз собеседницы, что та не врет, изумился еще больше. — Вот до чего жизнь довела! Такая красотка уезжает из матушки-столицы, чтобы поступить на панель. И где? Не в Лондоне, не в Париже, а в сермяжном Первозванске. Как говорится, дожили! Приплыли!
— Вы не так меня поняли, — сказала Ольга, обращаясь к Сенечке, чье широкое лицо, в котором было что-то бабье, сморщилось от сочувствия. — Я сюда вовсе не за этим приехала. То есть не для того, чтобы — как вы выразились — «поступить на панель». Я здесь отдыхаю — в санатории Усольцево. Выбралась утром в город — и немного задержалась. Теперь вот хочу уехать назад — и не могу. Ни одного такси за целый час не попалось. Может быть, вы мне поможете?
Сенечка пожевал губами. Было видно, что он, поудивлявшись, принял заявление Ольги как данность.
— Вы и в самом деле здесь задержались. О том, чтобы добраться до Усольцева, вам надо было думать тремя часами раньше. — Он снова стал называть ее на «вы».
— Знакомый хотел меня туда подбросить, но я отказалась. Вот и осталась на улице.
— Противный, да? Это я о знакомом, — с сочувствием в голосе произнес Сенечка. — Здешним девчонкам хуже: противный, не противный, а идти надо. Работа такая. Но речь сейчас не о том. Надо подумать, как вас в Усольцево доставить. Хорошо, что вы никого из этих не подрядили, — Сенечка ткнул большим пальцем в сторону стоянки. — Дрянь народец. Никому доверять нельзя. И деньги отнимут, и изнасилуют — у них это запросто. Да и что с них взять — ведь с проститутками только и якшаются. Забыли, наверное, что на свете остались еще и вполне приличные дамы. Знаете, как мы с вами решим? — Сенечка стал одеваться. — Я оставлю торговлю на вас, а сам схожу к водилам. Попытаюсь выяснить, как у них и что.
Открыв дверцу, он запустил Ольгу внутрь, после чего подошел к окошечку и добавил:
— Закройтесь и никого не впускайте. Если спросят, отвечайте, вы — моя племянница. Деньги бросайте в железный ящик с дыркой, что стоит внизу. И не волнуйтесь — я скоро буду.
Ольга от нечего делать принялась поглядывать сквозь узкую амбразуру окошка на засыпанную снегом маленькую площадь, где прогуливались первозванские жрицы любви.
