Аристарха поместили в военный окружной госпиталь Первозванска. По настоянию Меняйленко ему предоставили отдельную генеральскую палату и вызвали из отпуска главного хирурга госпиталя — полковника Шевардина.
Впрочем, занимавшиеся раненым военные хирурги из отделения торакальной хирургии в один голос уверяли, что опасности для жизни нет и подобные меры излишни. Меняйленко, однако, никакие меры излишними не считал.
— Вы отдаете себе, надеюсь, отчет в том, что укокошить хотели не Собилло, а вас, девушка? — первым делом осведомился он в коридоре госпиталя, когда Ольгу чуть ли не силой вывели из палаты Аристарха и они с администратором остались вдвоем.
Ольга прижимала платочек к глазам и, честно говоря, мало что в тот момент соображала. Она лишь утвердительно кивала в такт словам администратора. На самом же деле ей казалось чудовищным предположение, что вся эта кровавая драма развернулась из-за ее скромной персоны.
Администратор, надо отдать ему должное, не стал слишком надрывать сердце девушки вопросами, хотя и предупредил ее, что это — только начало и на следующий день ею займутся всерьез.
— И допрашивать вас, Оленька, буду не я, поверьте, — говорил он, сердито насупливая брови, — а тот самый господин с майорскими погонами из Управления внутренних дел. Неверов, по-моему, его фамилия? Насколько я помню, в прошлый раз вы с ним общего языка не нашли. Он считает вас чуть ли не причиной всех здешних бед и уверен, что сиди вы дома в Москве, ему бы жилось намного спокойней.
В одном, правда, я с ним согласен, — Меняйленко запустил палец за воротник, чтобы чуть ослабить узел галстука. — Вы перешли дорогу какому-то весьма могущественному и очень опасному типу. — Тут он воткнулся в нее жестким колючим взглядом: — Скажите, этот ваш любовник, кавалер, как угодно его назовите, точно программистом был? Вы ничего не напутали?
— Я уже ничего не знаю, — едва слышно отвечала Ольга, придавая углам рта сходство с уныло обвисшими шнурками. — Сколько я его помню, он всегда за компьютером сидел, при этом говорил еще, что закон нарушать — это не его стиль.
— А вы, стало быть, такая легковерная, что с каждым его утверждением готовы были безропотно согласиться! — едко бросил Меняйленко. — Сколько же у нас в стране еще легковерных? — Администратор воздел к серому от пыли потолку госпитального коридора короткие руки в патетическом жесте. — Оттого у нас и процветают всякие ЭМЭМЭМы и общества с ограниченной ответственностью. Потому что все желают по исконной русской привычке на грош да пятаков купить. И вы, поди, тоже желали, а?
