: Моя подружка лишилась сна, и я тому виной…
Легкая пауза.
АННА (поет): Ты словно долгожданный поцелуй весны…
ДИЛИ (поет): Настанет счастливый миг, увижу словно во сне,
Как ты расцветешь во всем, и все расцветет во мне…
Легкая пауза
АННА (поет):
Спросили у меня друзья,
Откуда знаю я,
Что верна любовь моя, любовь моя.
А я в ответ: на много лет в душе оставляет след
То, чему и названья нет, названья нет…
ДИЛИ (поет): На твои глаза наползла слеза…
АННА (поет): Сигаретный дымок слезит глаза…
Пауза.
ДИЛИ (поет): Гуляет ветер по ночным перронам…
Пауза.
АННА (поет): В пустынном парке звон часов не слышен…
Пауза.
ДИЛИ (поет): Улыбка Гарбо, свежий запах лилий…
АННА (поет): Звенит трамвай, последний бар закрыли…
ДИЛИ (поет): Образ твой неотвязно со мной…
Пауза.
Теперь не умеют так сочинять.
Молчание.
Дело было так. Я заглянул в один небольшой кинотеатрик, хотел посмотреть «Третий лишний». Было нестерпимо жарко, я гулял без всякой цели. Помню, улица мне показалась знакомой, и вдруг я сообразил, что именно здесь отец купил мне мой первый трехколесный велосипед, собственно, другого у меня уже не было. Во всяком случае там был велосипедный магазин и рядом этот кинотеатрик, где шел «Третий лишний», и там стояли две билетерши, в фойе, одна поглаживала себе грудь, а другая говорила: «ты, поганая сука», а та, что гладила себе грудь, говорила: «м-м-м-м» таким опьяняющим голосом и улыбалась, глядя на другую, и вот меня вынесло из этой безумной летней жары прямо в никуда, я смотрел «Третий лишний», и Роберт Ньюмен был бесподобен. Я до сих пор считаю, что он был бесподобен. Я мог бы ради него на убийство пойти, даже теперь. Кроме меня там был только один человек во всем зале, всего один человек на весь зал, вот она сидит. И вот она сидела в неверном свете, не шевелясь, почти, кажется, в самом центре, а я сел сбоку и так и остался. И я вышел, когда фильм кончился, но заметил, хотя Джек Мейсон все же умер, что первая билетерша уже едва дышит, и я постоял секунду на солнце, о чем-то, наверно, думал, и тут эта девушка тоже вышла и, помнится, начала оглядываться вокруг, и я сказал, ведь правда, Роберт Ньюмен просто бесподобен, и она сказала что-то, господи, неважно что, но при этом взглянула на меня, и я подумал, черт, вот оно, верное дело, подцепил, и потом мы сидели в кафе и пили чай, и она глядела то в чашку, то на меня, и она сказала мне, что Роберт Ньютон, по ее мнению, удивителен. Так что Роберт Ньютон нас соединил, и только Роберт Ньютон сможет разлучить нас.
