Долгое время тропинка водила усталых Алифи по бурому однообразию топей, где единственными ориентирами служили внешне одинаковые низкие зеленые заросли пушицы, клюква и голубика, торфяные кочки под ногами, мох да редкие, искореженные до неузнаваемости мертвые деревья. На север, потом на восток, потом на юг, каждый раз ставя перед путниками вопрос — идти по тропе, или двигаться по направлению к Куарану. И каждый раз решали идти по тропе, потому что путь вперед в условиях Рубежных топей — далеко не всегда путь к цели.
Только к вечеру Алифи добрели до небольшой возвышенности в этом мире иллюзий, где все неточно, неверно и зыбко. Островок, скрытый плотной стеной карликовых берез и чахлых лиственниц. Тропка вильнула в не замеченный сразу проход и неожиданно вывела Бравина и Карающих к странному поселению.
Пять хижин на многочисленных высоких сосновых сваях. Неровные, кособокие срубы, в которых каждое бревно уникально — толстое или тонкое, ровное или кривое, старое или новое. Сосны, лиственницы, березы — все, что попало под руку безумному строителю. Кривые, покатые крыши, с прикрытыми от дождя отверстиями, заменяющими трубы. Старые некрашеные двери, законопаченные сухим мхом. Маленькие окна, закрытые закопченной животной пленкой. Высокие пороги и скрипящие, опасно кренящиеся лестницы. И на всю деревушку — никого. Пустые, только что покинутые жилища. Еще курится дым в открытых очагах, еще не развеялся запах жареного мяса.
— Они не могли уйти далеко. Надо задать им вопросы.
Карающим не надо было объяснять, прошло всего несколько мгновений и трое Алифи растворились, скрывшись за низкими деревьями, окружающими поселение.
— Этим домам десятки лет. Похоже, их неоднократно разбирали и отстраивали заново. Эти люди должны знать болото лучше.
Они сидели в самой большой избе на неказистом топчане, вытянув промокшие ноги в сторону все еще теплого очага. Было почти хорошо. Не мешали ни исключительная закопченность помещения, ни остатки едкого дыма, ни общая убогость обстановки. Когда карающие втолкнули в дом пойманных в окрестностях хозяев, одежда Бравина уже почти высохла. Ждать ему порядком надоело, но выходить обратно в болота и менять унылое тепло на бесконечный холод и стылую жижу трясины не хотелось.
Людей было семеро — трое мужчин, две женщины и двое мелких ребятишек. Худющие, согнутые тяжелой жизнью, болезненные существа с бледной рябой кожей.
— Остальные где? — церемониться Ллакур не стал. Казалось очевидным, что пойманных жителей недостаточно для заселения пяти домов.
