На том и сговорились.
Когда все трое ворвались в номер, Будённый присел на одно колено, вытянув руку с револьвером вперёд, а Попов произнёс сакраментальную фразу: «Сдавайтесь, вы окружены!». Алексей Максимович занял позицию чуть позади передовой группы, исполняя указание профессора бежать за помощью в случае необходимости. В нос ударил резкий запах. Взору вошедших открылась следующая картина.
У камина сидел бледный, подавленный молодой человек. Напротив, за письменным столом расположился второй: Невысокого роста грабитель в широкополой шляпе и тёмных очках, держал в каждой руке по старинному мушкету. Мушкеты нацелены были на человека у камина.
Один из мушкетов медленно развернулся в сторону маршала и взял Будённого на прицел, затем женский голос с хрипотцой, мешая русские выражения с английским, произнёс:
— What for hurry-scurry? Зайдите и закройте дверь. Я не люблю сквозняк.
Посередине комнаты лежала вскрытая рождественская коробка с подозрительного вида продолговатыми чёрными предметами. Из коробки шёл сильный запах селитры.
— Едрит-динамит! — крикнул Будённый, падая на пол.
— Кто вы, таинственная валькирия? — невозмутимо обратился Попов к женщине. А сомнений в том, что грабителя задержала именно женщина, у Александра Степановича не оставалось. — И что вы делаете в компании господина Маркони? Вы агент полиции?
— Нет, сэр.
— Но вы, я полагаю, застали преступника на месте преступления, — указал Попов на фигурку в углу.
— Да, сэр, — кивнула женщина. — Именно так, на месте преступления. Ещё бы секунда, и ему несдобровать. Но теперь он смирный, как ягнёнок. Передаю вам румпель, можете делать с ним, что хотите.
— А вы, господин Маркони, снова воспользовались отмычкой? — продолжал допрос Попов, обращаясь с вопросом к непрошеному гостю.
Маркони не отвечал, но этого и не требовалось. Всё было и так очевидно. Коробка, которую он притащил в номер, предназначалась Попову. Нетрудно себе представить, чем мог бы закончиться его визит, не вмешайся так кстати пришедшая на выручку таинственная незнакомка.
Наружность итальянца хорошо известна. Высокий выпуклый лоб, лицо бледное, узкое, нервное. Глаза смотрят прямо, испытующе, фигура скорее щуплая. Маркони сидел в углу у камина и подавленно молчал, словно ждал своего приговора. Молчание нарушила женщина. Она отложила оружие в сторону, сняла шляпу, и длинные золотистые волосы легли на её плечи. Из груди распластавшегося на полу маршала вырвался лёгкий стон, а Горький часто заморгал, даже лицо Попова чуть порозовело. Лишь бледный Маркони оставался внешне бесстрастен.
