Он указал мне на обтянутый синим бархатом диван у стены. Я сел.
- Хотите чего-нибудь выпить?
- Спасибо, нет.
- Мадам Блен всегда просыпается поздно, - ласково сказал он, словно хотел заранее подбодрить меня и предупредить, что ждать придется долго. Вы и в самом деле не хотите чего-нибудь выпить? Кофе, например? Или апельсиновый сок?
- Нет, спасибо.
- Если передумаете, нажмите эту кнопку.
И он показал мне золоченый звонок на стене справа от дивана.
- До свиданья, месье. Наберитесь терпения.
Он исчез через ту же дверь, через которую мы вошли, она медленно закрылась за ним; дверь была так плотно пригнана к стене, что совершенно сливалась с ней. Иллюзия была тем более полной, что со стороны гостиной у двери не было ручки. Может, коридор, по которому мы только что прошли, был потайным? Я дал себе слово спросить об этом у мадам Люсьен Блен.
Я долго сидел на диване. Слева от меня китайская ширма. На низких столиках и на камине букеты желтых и белых цветов. Увядших. Прямо передо мной солнце освещало дверные стекла радужным светом, заливавшим траву и цветники сада. Этот садик, служивший продолжением гостиной, по форме напоминал носовую часть корабля, так что под конец мне стало казаться, будто я плыву по морю.
Тишина была гнетущей. Я встал и открыл одну из двустворчатых стеклянных дверей. Ветерок приподнял газовые занавески, я выскользнул в сад.
К черной решетке в рост человека, ограждавшей сад, был прислонен оранжевый шезлонг. Я разложил его посреди лужайки и сел. Светило солнце, до меня долетал приглушенный гул уличного движения, словно о решетку сада бил прибой. Мне было хорошо, я откинул голову на шезлонг. По синему небу плыли легкие весенние облачка.
Потом я опустил голову. Передо мной ротондой выступала гостиная с ее тремя стеклянными дверями. Справа были еще две стеклянные двери, изнутри закрытые ставнями. Может, это спальня мадам Люсьен Блен? Мне хотелось бы заглянуть в щелку ставен, проверить, правда ли, что она спит в этой комнате. Я вернулся в гостиную. На низком столике ящичек с сигаретами и начатая коробка спичек, на оборотной стороне которой значилось название ресторана. Я снова сел на диван. Английский табак обжигал мне гортань, я следил глазами за облачками дыма, таявшими над моей головой. Лучи солнца заливали комнату, потом в комнате вдруг сразу темнело, как перед грозой. С того места, где я сидел, мне виден был кусочек неба. Тишина и эти слишком резкие перепады освещения навевали на меня едва уловимую - о, почти совсем неуловимую - тоску.
