— Похороны, — продолжала Гертруда. — Хоть какое-то событие в этом городишке. Так надоело, что ничего не происходит.
Ее подруга Энни-Мэй помахала рукой, чтобы прогнать дым.
— Похороны — это красиво, — согласилась она. — Все в черном. В лучших нарядах. И столько вкусной еды.
— Я приносила рагу из кукурузы, — сообщила Гертруда, — с двойной порцией бекона…
Обе выжидающе уставились на Грейс. Та наклонилась ближе.
— Приятная женщина, — рассказала она. — Вчера зашла и сидела здесь около часа. И еще мы болтали, когда она только сюда приехала.
— Вот как! — выдохнула Гертруда, и этого поощрения было достаточно, чтобы Грейс выдала все, что знала.
— Приятная, но со странностями. Когда Сара первый раз зашла сюда, у нее в руках была книга. И туристка держала ее так, словно это была ее единственная защита в мире. Я сразу это поняла, как ее увидела. Но разве книга может кого-то защитить? Вот дробовик — это да…
Она сделала многозначительную паузу, но Гертруда и Энни-Мэй не горели желанием услышать историю жизни Грейс. Они пришли сюда не за этим.
— Но не будем сейчас об этом, — продолжила Грейс. — У нас, у Грейс, всегда была какая-нибудь страсть. Одна из первых Грейс была без ума от шерифа. Кончилась эта история плохо, как и следовала ожидать. Ее даже выгнали из города.
Энни-Мэй не стала комментировать эту историю. Вместо этого она спросила про туристку:
— Она надолго задержится?
— А почему бы ей не задержаться? — выпалила Гертруда, хотя раньше и не задумывалась о таком развитии событий. У Энни-Мэй были тонкие седые волосы, собранные в хвост. Она была похожа на чью-то добрую бабушку. Причем выглядела она так последние пятьдесят лет. Энни-Мэй никогда не была замужем — одна из странных причуд природы. Хорошо выглядеть как бабушка, когда у тебя есть внуки, но вряд ли такая внешность поможет ими обзавестись. По иронии судьбы, Энни-Мэй всегда больше интересовалась мужчинами, чем детьми. Она мечтала о романтике. А в детях нет ничего романтичного.
— Я думаю, она с кем-нибудь познакомится, — предположила она.
— Познакомится? — с тревогой переспросила Гертруда.
— Они всегда так делают, — оправдывалась Энни-Мэй.
— Они?
— Одинокие люди в новом городе. В книгах всегда так происходит. Даже с мужчинами.
— Мужчинами… — повторила Грейс так, словно это слово все объясняло. — Если у нее есть хоть немного ума, она свалит. В этом городе нечего делать.
— Почему? — удивилась Гертруда. — Тут наверняка лучше, чем в Европе.
