- Надо идти с ними ужинать? - спросила Ингрид.
- Нет-нет... Я таких остерегаюсь... - Она с облегчением вздохнула. Ей тоже было не по себе в обществе этих людей. - Мы сейчас же едем на другую квартиру...
Выходя, Риго оставил в гостиной свет. Прежде чем закрыть за собой дверь в квартиру, он сказал Ингрид, которая уже вышла на лестничную площадку:
- Подожди минуточку... - Вскоре он вернулся с парой лыж и грубыми ботинками, которые положил в дорожную сумку. - На память...
По лестнице каждый из них тащил сумку за одну ручку. Лыжи Риго нес на плече.
А снег все шел и шел. Он лежал на тротуаре толстым слоем и поблескивал в темноте. На площади никого не было. Они утопали в снегу по щиколотку. В лунном свете четко вырисовывалась Триумфальная арка.
- Жалко, что у тебя нет лыж, - сказал Риго. - Можно было бы пойти туда на лыжах...
Они спустились по лестнице в метро. В вагоне было меньше народу, чем тогда между "Шатле" и "Барбе - Рошуар". Ингрид устроилась на сиденье возле дверей и держала дорожную сумку на коленях. Риго стоял со своими лыжами. Пассажиры с любопытством смотрели на него. А он в конце концов совсем перестал следить за остановками: "Марбеф", "Площадь Согласия", "Пале-Руайаль", "Лувр"... Прижимая лыжи к плечу, он представлял себе, что снова, как в прошлом году, сидит в кабинке подвесной канатной дороги, которая уносит его на самый верх горы Рошбрюн.
Поезд остановился на станции "Насьон". Дальше он не шел. Риго и Ингрид пропустили "Бастилию", где им надо было сделать пересадку, чтобы доехать до "Порт-Доре".
Выйдя из метро, они оказались перед огромным снежным полем. Ни он, ни она этого квартала не знали. Может, есть какая-нибудь улица, по которой можно быстрее попасть к дому двадцать по бульвару Сульт? Но они решили идти самой верной дорогой: по направлению к Венсену.
Они шли, прижимаясь к стенам домов, где снег был не таким глубоким. Риго нес на плече лыжи, а в левой руке - дорожную сумку. Ингрид держала замерзшие руки в карманах пальто.
Вдоль тротуара проехали сани, запряженные черной лошадью. Может, это мираж, рожденный тишиной, полной луной и блистающим снегом?
Сани двигались медленно, словно катафалк. Риго положил лыжи на землю и побежал, окликая возницу. Тот остановил лошадь.
Кучер согласился подвезти их на бульвар Сульт, к двадцатому дому. Обычно-то у него - фиакр, но вот уже две недели, как Париж засыпан снегом, и он использует эти сани, которые отыскал в одном гараже в Сен-Манде, неподалеку от своего дома. На нем широченная куртка на меху и фуражка рыбака. Они едут в сторону Венсена. Лыжи Риго укреплены на санях сзади. Если лошадь переходит на шаг, кучер подхлестывает ее коротким движением руки. Но по мере того как они приближаются к Венсенской заставе, лошадь бежит рысью все быстрей и быстрей. Не поймешь, где они едут: не то город, не то деревня... Сокращая дорогу, сани скользили по каким-то маленьким улочкам к бульвару Сульт. Пустынная и безмолвная горная деревня во время полуночной мессы - вот что было вокруг. Ингрид приникла к плечу Риго.
