Он подумал, что экипаж не должен быть сильно поврежден. Они могут починить его к полудню. Но как далеко отсюда Бонне? Это был ближайший город с гостиницей. Если он действительно далеко, или если экипаж сильно поврежден, или он не сможет достойно похоронить господина Переца, им придется снова провести ночь здесь. Он ощупал кошелек и подумал, что этого хватит и на следующую ночь, и на то, чтобы нанять людей: доктор не поскупился.
Он задумался над тем, что задерживает Иэна и женщин. Хотя он знал, что женщинам требуется обычно больше времени, чтобы сделать все, что делает мужчина, не говоря уже о том, чтобы одеться, — что ж, они могут остаться и изливать свое раздражение… Он отпил пару глотков эля, представляя себе Ребекку и живо воссоздавая картины, вызванные рассказом Иэна о его встрече с девушкой. Сейчас он не видел ничего, кроме сосков, выступающих через тонкую ткань, гладких и округлых, как обкатанные камешки…
Иэн ворвался в комнату, дико вращая глазами. Волосы его стояли дыбом.
— Их нет!
Джейми едва не захлебнулся элем.
— Что? Как?
Иэн понял его вопросы, и уже направлялся к кровати.
— Никто их не похищал. Нет ни малейшего признака борьбы, их вещи исчезли. Окно открыто, но ставни не сломаны.
Джейми стоял на коленях рядом с Иэном, засунув сперва руки, а потом и голову с плечами под кровать. Свиток, завернутый в холст, находился там, — и он испытал момент облегчения, которое рассеялось в ту же секунду, когда Иэн вытащил свиток наружу. Он издал звук, но вовсе не мягкий звон золотых колокольчиков. Он тарахтел, и когда Джейми отогнул край холста и развернул свиток, то увидел, что внутри были палочки и камешки, торопливо завернутые в женскую юбку, чтобы свиток не казался пустым.
— Cramouille! — прозвучало самое грязное слово, пришедшее ему в голову. И к тому же весьма уместное, если произошло именно то, что он подумал.
Он повернулся к Иэну.
— Она опоила меня и соблазнила тебя, а ее проклятая служанка пробралась сюда и украла свиток, пока ты зарывался своей тупой башкой в ее… в ее…
— Прелести, — коротко закончил Иэн, блеснув зловещей улыбкой. — Ты просто завидуешь. Но куда, по-твоему, они отправились?
Это было правдой, и Джейми проглотил дальнейшие обвинения, встав и надев пояс, в процессе торопливо разливая выпивку и прилаживая к поясу кинжал, шпагу и топор.
— Не в Париж, думаю. Пошли, спросим у конюха.
Конюх пребывал в растерянности. Он лежал под навесом для сена, упившийся вусмерть, и если бы кто-нибудь вывел всех лошадей из стойла, то все равно не очнулся бы.
