— Ребекка! — нетерпеливым голосом позвал доктор, и девушка явилась почти сразу же с небольшим комком ткани в руке.
Доктор разразился короткой очередью слов, потом прижал комок тонкой ткани к спине Джейми; ткань прилипла к дурно пахнущей мази.
— Дедушка говорит, что ткань защитит твою рубашку, пока мазь не впитается, — сказала Ребекка. — И когда придет время ей отпасть — не отдирай ее, пусть отпадет сама, — то раны покроются коркой, но она будет мягкой и не будет лопаться и сочиться сукровицей.
Доктор положил руку на плечо Джейми, и тот вскочил на ноги, ища свою рубашку. Ребекка подала ее ему. Ее взгляд задержался на его обнаженной груди, и он — впервые в жизни — смутился от того, что у него есть соски. Пощипывание, которое, однако, не было неприятным, подняло дыбом все волоски на его теле.
— Спасибо… Э… Я хотел сказать, gracias, Senor.[12] — Его лицо пылало, но он поклонился доктору со всей учтивостью, на которую был способен. — Muchas gracias.[13]
— De nada,[14] — резко ответил старик, жестом руки отметая благодарность. Он указал на маленькую связку ткани в руке внучки. — Пить. Горячки нет. Кошмаров нет. — И потом, к удивлению Джейми, он улыбнулся. — Шалом, — сказал он и жестом приказал Джейми выйти.
* * *
Д'Эглиз, радуясь тому, что получил новую работу, оставил Иэна и Джейми в большой таверне, которая называлась «Le Poulet Gai», где развлекались остальные наемники — всяк на свой лад. В «Веселой курице» наверху располагался бордель, и не слишком опрятные женщины разной степени обнаженности свободно бродили по нижним помещениям, выбирая новых клиентов, с которыми затем исчезали наверху.
Два статных молодых шотландца вызвали определенный интерес у этих женщин, но когда Иэн величественным жестом продемонстрировал им пустой кошель — деньги у него были спрятаны под рубахой, — они оставили парней в покое.
— Я не смог бы смотреть на любую из этих, — сказал Иэн, повернувшись спиной к проституткам и посвятив все внимание элю. — После того как видел вблизи ту маленькую евреечку. — Видел ли ты когда-нибудь что-либо подобное?
Джейми мотнул головой, прихлебывая из своей кружки. Напиток был кисловатым и свежим и ощущался внутри как лечебное снадобье после мук, которым его подверг доктор Хасди. Он до сих пор чувствовал призрак аромата Ребекки, ванили и розы, аромат-изгой среди густой вони таверны. Он нащупал свой спорран, в котором был маленький сверток ткани, переданной ему Ребеккой.
