Джейми инстинктивно выпрямился и поклонился.
— Приветствуем тебя, о господин, — сказал он на тщательно отрепетированном древнееврейском. — Да пребудет мир в твоем доме.
У хозяина дома отвисла челюсть. Что было заметно даже при том, что у него была длинная густая темная борода, тронутая сединой чуть ниже рта. Неопределенное выражение — но ведь не веселья же? — появилось на его благообразном лице.
Негромкий звук, который несомненно выражал веселье, привлек внимание Джейми к другой стороне помещения. На выложенном плиткой круглом столе стоял маленький бронзовый сосуд, из которого лениво струился дым, тающий в лучах предзакатного солнца. Между солнцем и дымом он с трудом различил женскую фигуру, пребывающую в тени. Она шагнула вперед, материализовавшись из мглы, и сердце Джейми подпрыгнуло в груди.
Она склонила голову, одновременно приветствуя всех присутствующих солдат.
— Я Ребекка бат-Леа Хаубергер. Мой дедушка поручает мне приветствовать вас в нашем доме, господа, — сказала она на великолепном французском, хотя сам старик не произнес ни слова. Джейми выдохнул с огромным облегчением; ему все-таки не придется вести деловой разговор на древнееврейском. Выдох был таким мощным, что он закашлялся, тем более что ароматический дым щекотал его легкие.
Он чувствовал, что его лицо краснеет, и попытался подавить кашель. Иэн искоса посмотрел на приятеля. Девушка — да, она была молода, быть может, его, Джейми, возраста — быстро схватила крышку и захлопнула ею сосуд, после чего позвонила в колокольчик и сказала слуге что-то на языке, напоминавшем испанский. Ладино? — подумал он.
— Прошу вас садиться, господа, — сказала она, сделав грациозный жест в сторону стула у письменного стола, и повернулась, чтобы взять еще один, стоявший у стены.
— Позвольте мне, мадемуазель! — Иэн поспешил ей на помощь. Джейми, все еще задыхаясь от едва сдерживаемого кашля, последовал за ним.
У нее были темные волосы, волнистые, перехваченные от лба до затылка розовой ленточкой и ниспадавшие на спину почти до самой талии. Джейми даже поднял руку, чтобы погладить их, но вовремя опомнился. Тут она повернулась. Белая кожа, темные глаза и странный понимающий взгляд этих глаз, когда они встретились с глазами Джейми — она смотрела прямо, не отводя взгляда — когда он поставил третий стул перед ней.
Аннализ. Он с трудом сглотнул и прокашлялся. Волна дурманящего жара прошла по его телу, и ему внезапно захотелось открыть окно.
